Текст в практике советских и современных художников
«Вне текста не существует ничего, культура, история, личность — все имеет текстуальную природу»
Философ Ж. Деррид
Концепция исследования
Главный вопрос, который я ставлю перед собой в этом визуальном исследовании — как советские и современные художники работали с текстом?
Я буду сравнивать произведения представителей московского концептуализма и современных российских художников. Хоть советское искусство и использовало текст на протяжении всей своей истории, я выбрал рассматривать работы московской концептуальной школы потому, что современное российское искусство является преемником именно этой традиции.
Объектом моего исследования является творческая практика наиболее известных и активных представителей московского концептуализма в период с 1975 по 1991 год, а также современных российских художников, практикующих во временной промежуток с 2010 по 2025 год.
Визуальное исследование будет составлено по следующей логике. Сначала мы обращаемся к практике советских художников, рассматриваем общие тенденции и знакомимся с работами конкретных авторов. Затем по такому же сценарию мы взаимодействуем с произведениями современных российских художников. А в конце — на соединении двух дорог — проводим общий сравнительный анализ.
Разбирать художественные работы я планирую на основе метода философа Р. Барта. В эссе 1964 года «Риторика образа» мыслитель предлагает новый подход к анализу визуального сообщения. Следует разобрать объект изучения на три составляющие — языковое, коннотативное (т.е. использующее знаки другой системы) и иконическое (в основе которого нет кода). Автор, рассматривая общие особенности каждого из представленных типов, анализирует структуру изображения в его целостности и исследует связи всех трех способов передачи сообщения.
Выбор именно темы текста в работах художников связан, во-первых, с недостаточным раскрытием этой проблематики в русскоязычном информационном пространстве. Особенно редко исследователи пытаются познать наследие московского концептуализма изнутри, через призму литературы. Во-вторых, данная специфика была выбрана исходя из личных симпатий и эстетических предпочтений. Как художнику, работающему одновременно с поэзией и фотографией, мне интересно изучить, как мастера решали подобные моим творческие задачи.
Гипотеза моего визуального исследования следующая — я предполагаю, что молодое российское искусство является прямым наследником московского концептуализма. Мне хочется выяснить, какие элементы молодые авторы перенимали, а какие продолжали развивать, доводя до новой формы. Особенно интересно проследить развитие отечественного искусства через срез работы с текстом.
Рубрикатор
КОНЦЕПЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
МОСКОВСКИЕ КОНЦЕПТУАЛИСТЫ /// 1. Илья Кабаков 2. Эрик Булатов 3. В. А. Комар и А. Д. Меламид 4. Александр Косолапов 5. Римма Герловина 6. Дмитрий Пригов 7. Ростислав Лебедев
СОВРЕМЕННЫЕ ХУДОЖНИКИ /// 1. Валерий Чтак 2. Семён Мотолянец 3. Кирилл Кто 4. Максим Има 5. Владимир Абих
ВЫВОД ТЕКСТОВЫЕ ИСТОЧНИКИ ИСТОЧНИКИ ИЗОБРАЖЕНИЙ
Московские концептуалисты
В практике московских концептуалистов ключевое место занимает литература. По мнению искусствоведа Е. А. Бобринской, работы советских неформальных художников отличаются от западных именно тем, что первые опираются прежде всего на литературные коннотации, в которых центральным персонажем становится «маленький человек», подобный героям Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова, А. И. Куприна, М. М. Зощенко и Д. И. Хармса.
Именно поэтому текст в работах московских концептуалистов идет изнутри, от самого ядра их практики. Илья Кабаков говорит: «Мы как бы все живем внутри единого Текста. Поэтому вербальность у нас на первом месте в сфере социального, наружного бытия, и все у нас становится „языком“, многими звучащими, пересекающимися на разных уровнях языками».
Илья Кабаков
В произведениях Ильи Кабакова текст предстает частью мифа советской цивилизации. В «Ответах экспериментальной группы» безликие жители коммуналки обсуждают некого «его». Визуальный язык картины отсылает к информационным стендам и таблицам (которые можно было найти у подъездов, в офисных помещениях, на заводах, в медицинских учреждениях и тому подобных).
«Ответы экспериментальной группы», И. Кабаков, 1971 г.
В произведении «Чья это муха? Эта муха Николая» представлен не только текст, но и живое создание — муха. Она как бы вынесена на всеобщее обсуждение. Художник иронизирует над самой абсурдностью происходящего — как вообще можно обсуждать, кому принадлежит муха?
«Чья это муха?» — «Это муха Николая», И. Кабаков, 1987 г.
Илья Кабаков работает с текстом как с гротескным слепком советской системы. В его практике слова теряют свое предназначение — передачу сообщения — и становятся лишь причудливым бессмысленным многоголосием.
Эрик Булатов
«Живу — Вижу», Э. Булатов, 1999 г.
На полотнах Эрика Булатова сожительствуют два измерения — строгий текст и глубокое реалистичное пространство. Возникает контраст неживого и живого, стандартизированного и разнообразного, ограниченного и свободного.
«Знак качества», Э. Булатов, 1986 г.
«Слава КПСС», Э. Булатов, 1975 г.
Эрик Булатов часто заимствовал текст из работ поэта В. Н. Некрасова. Создается интересный тандем — художник не отвечает за слова, а писатель не контролирует визуальный ряд. Таким образом рождаются новые неожиданные образы.
В. А. Комар и А. Д. Меламид
В 1972 году советские художники Комар и Меламид создают новое постмодернистское направление искусства — соц-арт. Название и идеология базируются на американской идее поп-арта, но с одним большим отличием — наше течение репрезентует советскую культуру.
«Лайка», Комар и Меламид, 1972 г.
«Мавзолей», Комар и Меламид, 1992 г.
Текст здесь становится манифестацией определенного политико-экономического строя. Слово «Лайка» в произведении «Лайка» (1972) подражает дизайну советских конфет. Так героизм сливается с бытом. А в работе «Мавзолей» (1992) художники сталкивают образы двух миров — капитализма (рекламной таблоидной надписи) и коммунизма — Мавзолея Ленина.
Александр Косолапов
«Coca-Cola», А. Косолапов, 1983 г.
Произведение «Coca-Cola» (1983) — это дерзкое высказывание художника Александра Косолапова. Он пытается соединить, казалось бы, совершенно разные идеологические реальности. И неожиданно оказывается, что графическое изображение Ленина смотрится с американским слоганом вполне лаконично. Как будто так и должно быть.
Александр Косолапов совершил открытие — советская и американская визуальная система работают по одним и тем же правилам. И правда, в чем принципиальная разница между ленинской идеологией и брендом «Кока-Кола»?
Римма Герловина
Римма Герловина — выпускница филологического факультета МГУ. Интересно, что в среде московского концептуализма грань между художником и поэтом максимально тонка. Почему так происходит, объясняет философ и культуролог М. Н. Эпштейн. Он утверждает, что в концептуализме основой художественного высказывания является язык.
И правда, Римма Герловина является живым доказательством правоты философа. В ее работах, как и в большинстве произведений концептуалистов, визуальная вещественность происходит из текста.
Самые известные артефакты Риммы — картонные кубы, обтянутые тканью и сопровождаемые коротким текстом.
«Все думают, что это куб», Р. Герловина, 1974 г.
Надписи на ее кубах как бы бросают вызов реальности. Они стремятся подчинить внешнее пространство своей воле — «Эхо», «Все думают, что это куб», «Кто там» (1974). Кубы приглашают зрителя принять участие в этой парадоксальной игре.
«Эхо», М. Герловина, 1974 г.
Дмитрий Пригов
Поэт и художник Дмитрий Пригов создает свою мифологию. Автора почти не видно за работами — вместо него — мистический хоровод разных сущностей.
Серия «Бестиарий», Д. Пригов, 1996 г.
Текст для Пригова — это скорее магический шифр (серия «Бестиарий»).
Серия «Бестиарий», Д. Пригов, 1996 г.
Особенное место в творчестве Дмитрия Александровича занимает работа с необычным медиумом — газетой. Печатное издание для Пригова интересно тем, что уже имеет свой культурный контекст («Гласность»).
«Гласность», Д. Пригов, 1996 г.
Ростислав Лебедев
Ростислав Евгеньевич Лебедев в своей практике использует дешевые и простые материалы — фанеру, клеенки, фольгу. Так художник подчеркивает вторичность изображаемых образов, их непрочность.
Например, произведение «Сделано в СССР» (1979 г.) — это фанерная окрашенная конструкция с внушительной надписью на одной из сторон. Возникает диссонанс — хлипкость материалов и уверенное, почти самодовольное утверждение.
«Сделано в СССР», Р. Лебедев, 1979 г.
Работа «Нет выхода» — практически визуальная комедия. Выхода здесь нет, это видно. Но соответствующая надпись добавляет ощущение того, что о выходе можно даже и думать.
«Нет выхода», Р. Лебедев, 1981 г.
Современные художники
Современное российское искусство идет от внутреннего к внешнему. Оно не ориентируется на художественную пластику, предпочитая отталкиваться от идей. В этом смысле молодые авторы являются полноценными преемниками московского концептуализма.
Валерий Чтак
«Aun Rand», В. Чтак, 2021 г.
В большинстве своем монохромные работы Валерия Чтака содержат в себе текст на разных языках. Русский, чешский, латинский и даже литовский. Художник относится к словам по-особенному — как к коллажу. Валерий признается: «Ничего я не исследую. Мне просто нравится писать слова».
«Я не знаю, — я из Москвы», В. Чтак, 2019 г.
«В будущем не нуждаюсь», В. Чтак, 2021 г.
Из серии «Дневник», В. Чтак, 2007 г.
Особенное отношение Чтака к тексту связывает его с представителями московского концептуализма, в особенности со Всеволодом Некрасовым. И там и там — тонкий юмор на грани абсурда, словесные игры и текстовые коллажи.
Семён Мотолянец
«Жаль что я не делаю искусство каждый день», С. Мотолянец, 2021 г.
Работы Семена Мотолянца особенно близки по духу произведениям Эрика Булатова. «Жаль, что я не делаю искусство каждый день» молодого автора напоминает булатовское «хотелось засветло, но не успелось».
Семен Мотолянец скрепляет фанерные буквы петлями, переводя текст из категории нейтрального проводника информации в субъектного участника предметного мира.
«Мыло ГОСТ 30266-95», С. Мотолянец, 2021 г.
«Нарратив мне кажется важной частью моих работ. Я, как многие современные художники, литературоцентричен, и если мне казалось это некоторое время назад проблемой, то сегодня я, напротив, стараюсь сделать эти качества сильной стороной своих работ. Краска становится визуальной историей», — говорит художник.
Кирилл Кто
Кирилл Кто — легендарная фигура российского граффити.
«Текст для этой работы…», Кирилл Кто, 2018 г.
Его работы и правда эстетически тяготеют к уличному искусству — не только потому, что он использует баллончики, но и потому, что мыслит стеной, которую нужно заполнить текстом. Кирилл не обращает внимание на то, что слова неправильно переносятся; его задача — равномерно заполнить пространство. Появляется не только остроумное послание, но и яркий узор, который хочется разглядывать.
«Переписывать», Кирилл Кто, 2021 г.
Максим Има
«Уличный художник…», Максим Има, 2018 г.
Максим Има начинал как уличный художник. В начале карьеры он наносил остроумные надписи на стены, но потом перешел к полноценным шрифтовым абстракциям. Текст теряет свое первоначальное свойство и становится формой.
«Runaway», Максим Има, 2013 г.
Владимир Абих
Особенное место в современном российском искусстве занимает художник Владимир Абих. Он работает преимущественно с визуальными искажениями текста. Например, произведение «Говорят об искусстве» исследует границы символического и абстрактного — когда слова перестают быть текстом?
«Говорят об искусстве», В. Абих, 2021 г.
Работы Владимира Абиха перекликаются с практикой московских концептуалистов. Например, картина «Живопись закрашивает, искусство открывает» ведет диалог с произведениями Эрика Булатова.
«Живопись закрашивает, искусство открывает», В. Абих, 2020 г.
Одна из самых знаменитых работ Владимира Абиха — огромная надпись «Мы — буквы, с нами текст» на фасаде научной библиотеки Томского государственного университета. Фраза отсылает к высказыванию Александра Суворова «Мы — русские, с нами Бог» и подчеркивает глубинную связь русского народа с литературой.
«Мы — буквы, с нами текст», В. Абих, 2016 г.
«Русская культура особенно текстоцентрична. Нам всегда проще вспомнить великих русских писателей, нежели художников. Фраза „поэт в России больше, чем поэт“ не случайна. Писатели в России постоянно занимались не только литературой, но и общественной деятельностью. Идеология Советского Союза также была неотделима от литературы. А последнее заметное явление в российском искусстве — московский концептуализм — также связано с текстами. Даже в уличном искусстве в России преобладают надписи на стенах», — рассуждает Владимир Абих.
Вывод
Ознакомившись сначала с произведениями представителей московского концептуализм, затем — с работами отечественных современников, можно дать ответ на вопрос «как советские и современные художники работали с текстом?»
Советские авторы осуществляли свою деятельность исходя из ощущения внутренней литературности. Для них текст — это прежде всего конструкция, сама суть произведения, и только потом — буквы на полотне.
Современные художники унаследовали это отношение к литературе. Более того, они, можно сказать, приняли и развили практики московской концептуальной школы. Их работы такие же глубокие, построенные от внутреннего к внешнему.
Но в чем разница между современными и советскими авторами? Определенно в том, что в наше время в России нет мифологизированной глубоко идеологической системы. Именно поэтому молодые российские художники не уходят так далеко внутрь себя, как это делал, например, Дмитрий Пригов или Илья Кабаков. Больше нет нужды скрываться за бесконечными масками. Нынешние авторы стали говорить за себя, а не за множество загадочных персонажей или жильцов коммунальной квартиры.
«А — Я»: журнал неофициального русского искусства, 1979—1986 — М., 2004. — 408 с.
Аванесов С. С. Что можно называть визуальной семиотикой? / С. С. Аванесов // ΠΡΑΞΗMΑ. Проблемы визуальной семиотики. — 2014. — Вып. 1 (1). — С. 10—22.
Апресян А. Р. Эстетика Московского концептуализма: дис. … канд. филос. наук / А. Р. Апресян. — М., 2001. — 110 с.
6.Бакштейн И., Кабаков И., Монастырский А. Триалог о комнатах / И. Бакштейн, И. Кабаков, А. Монастырский // Сборники. МАНИ. — Вологда: Б-ка Моск. концептуализма, 2010. — 248 с.
Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Л. Витгенштейн Философские работы: [в 2 ч.]. — Ч. 1. — М.: Гнозис, 1994. — С. 1–73.
Гройс Б. Топология современного искусства // Художественный журнал / Б. Гройс. — 2006. — № 61/62 (май) — С. 61—62.
Злыднева Н. В. Визуальный нарратив: опыт мифопоэтического прочтения / Н. В. Злыднева. — М.: Индрик, 2013. — 359 с.
.Илья и Эмилия Кабаковы. В будущее возьмут не всех: [каталог выставки]. — М., 2018. — 256 с.
Лихачев С. В. Коммуникативные аспекты функционирования гибридных текстов / С. В. Лихачева // Коммуникативные исследования. — 2018. — № 3 (17). — С. 47−65.
/ [Электронный ресурс] // Третьяковская галерея: [сайт]. — URL: https://www.tretyakovgallery.ru/?lang=ru (дата обращения: 20.11.2025).
/ [Электронный ресурс] // Vladey: [сайт]. — URL: https://vladey.net/ru/ (дата обращения: 20.11.2025).
/ [Электронный ресурс] // Культура.РФ: [сайт]. — URL: https://www.culture.ru/ (дата обращения: 20.11.2025).
/ [Электронный ресурс] // Dzen: [сайт]. — URL: https://dzen.ru/ (дата обращения: 20.11.2025).
