Деконструкция советского мифа в современном российском искусстве
Рубрикатор
1. Концепция 2. Миф об искусстве и идеологии: Ирония и симуляция 3. Миф о герое и теле 4. Миф о языке 5. Миф о прошлом/настоящем: Археология повседневности 6. Выводы
Гипотеза: Современное искусство выступает не как разрушитель, а как «археолог» и «симулятор» советского мифа, вскрывая его пласты, пересобирая образы, создавая новые мифологии на его обломках и выявляя их актуальность или травматичность для современного коллективного сознания.
Советская эпоха, завершившаяся формально более трех десятилетий назад, продолжает существовать в современном российском культурном пространстве в виде сложного комплекса мифов, образов и символов. Эти визуальные коды, некогда составлявшие основу господствовавшей идеологии, сегодня подвергаются глубокому переосмыслению и активной деконструкции в практике современных художников. Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью осмысления трансформации коллективной памяти и культурной идентичности в постсоветский период, где искусство выступает в роли чуткого барометра общественных настроений — от ностальгии до критического пересмотра.
Целью работы является анализ стратегий и методов деконструкции советского мифа в современном российском искусстве, выявление ключевых тем и образов, которые подвергаются художественному переосмыслению. В рамках исследования ставятся следующие задачи: определить визуальные и смысловые компоненты «советского мифа» как объекта художественной критики; систематизировать основные темы, привлекающие внимание художников (утопический проект, героика, повседневность, язык пропаганды); проанализировать конкретные художественные тактики — от иронии и апроприации до археологизации и дематериализации символов.
Миф об искусстве и идеологии: Ирония и симуляция
Происхождение социалистического реализма (1982−1983)
Ялтинская конференция (1982)
Эта художественная стратегия представляет собой эволюцию классического соц-арта 1970-х. Если Комар и Меламид напрямую пародировали идеологические клише, обнажая их абсурд, то художники 2000-х, такие как Александр Виноградов и Владимир Дубоссарский, пошли дальше. Они отказались от прямой критики в пользу метода ироничной симуляции.
Александр Виноградов, Владимир Дубосарский. Из проекта «Тотальная живопись», 2001.
Суть стратегии: Художники не деконструируют миф, чтобы его разоблачить, а создают его точную, но неверную копию — симулякр. Они заимствуют формальный язык советской идеологической машины (эстетику соцреализма, монументальность, пафос) и наполняют его абсолютно чуждым первоисточнику содержанием из современной массовой культуры, поп-арта и глянца.
Александр Виноградов, Владимир Дубосарский Летний день, 2000 холст, масло
120×170 см
Художники показывают, что «героический стиль» — это всего лишь набор приемов, который можно применить к любому объекту, лишив его сакрального статуса.
Они стирают иерархию между высоким искусством (соцреализм как официальный стиль) и массовой культурой, показывая, что они могут говорить на одном языке.
Александр Виноградов, Владимир Дубосарский Без названия, 1999 бумага, гуашь
60×84 см
Василий Слонов Из серии «Утюги бабла», 2021 объект, металл
24×20×11 см
Таким образом, стратегия «иронии и симуляции» — это не нападение на советский миф, а его изощренное размывание. Художники не разрушают памятник, а одевают его в одежду из поп-культуры, заставляя нас увидеть его не как вечную истину, а как конструкцию, которую можно бесконечно перекодировать. Это деконструкция через эстетическое удовольствие и игру, а не через прямую конфронтацию.
Миф о герое и теле: Деконструкция советского канона
Олег Кулик Человек-собака
Александр Бренер, Олег Кулик. «Бешеный пес, или Последнее табу, охраняемое одиноким Цербером». Галерея Марата Гельмана, Москва. 23 ноября 1994.
Серия «Человек-собака» (1990-е): Художник, раздетый донага, вел себя как агрессивный пес на цепи, лаял и бросался на зрителей. Это был прямой разрыв с образом одухотворенного, рационального «нового человека». Кулик показывал, что под тонким слоем цивилизации скрывается биологическое, инстинктивное начало, которое идеология тщетно пыталась подавить. Его тело-собака — это антитеза атлетическому телу советского героя; это тело, отвергающее дисциплину и субординацию.
Олег Кулик. «Собачий дом». Фаргфабрикен, Стокгольм (в рамках выставки Interpol). 2 марта 1996. Фото: архив Олега Кулика
Авдей Степанович тер-Оганьян
Vladimir Dubossarsky and Alexander Vinogradov Summer (in 4 parts), 2002
Миф о языке
Эрик Булатов — один из ключевых художников, чье творчество напрямую посвящено деконструкции языка советской идеологии. Его метод не является прямой критикой или сатирой. Вместо этого он использует тонкие и мощные визуальные стратегии, чтобы раскрыть механизмы воздействия идеологического языка на сознание и пространство человека.
Эрик Булатов, «Слава КПСС», 1975
Ярко-красная надпись перечёркивает голубое небо с облаками, как чёрная плёнка, заслоняющая реальность. Лозунг, который по замыслу должен был нести свет и прогресс, здесь выглядит как преграда, ограничивающая свободу и естественность. Булатов показывает, что язык власти не описывает реальность, а подменяет её собой, становясь непроницаемым барьером между человеком и миром.
Эрик Булатов, «живу—вижу II», 1999
Эрик Булатов, «Свобода есть свобода», 1997
Деконструкция языка у Ильи Кабакова — это не столько работа с лозунгами и плакатами, как у Булатова, сколько глубинное исследование советской речи как среды обитания. Он показывает, как язык не просто отражает идеологию, а формирует особый тип сознания, коммуникации и самого бытия.
Кабаков часто использует форму официального документа, протокола, отчёта, чтобы описать нелепые или фантастические события. Это обнажает абсурдную веру в то, что любой опыт можно упаковать в канцелярский язык.
Павильон заполнен голосами из динамиков, которые доносят обрывки бессмысленных собраний, бытовых диалогов, лозунгов. Здесь язык теряет информативную функцию и становится материей самой советской жизни — проникающей, тотальной и бессмысленной. Это не диалог, а «коммунальный галдёж», где никто никого не слышит.
Инсталляция «Красный вагон» (1991)
Миф о прошлом/настоящем: Альтернативная реальность
Пепперштейн не столько деконструирует старые мифы, сколько строит на их основе новые, сложные психонавтические системы. Он использует советские семиотические коды как сырье для создания «альтернативной истории», «русской психоделики» и новых духовных концептов. Его метод — это «ре-мифологизация» через глубоко личный, часто иронично-мистический взгляд.
Павел Пепперштейн, «Строители города Россия», 2007
Для Пепперштейна Россия — это не столько географическое или политическое понятие, сколько огромная «ментальная территория», наполненная мифами, страхами, мечтами и коллективным бессознательным.
Павел Пепперштейн, «Головы домов» из серии «Город Россия», 2007
Павел Пепперштейн В Цюрихе весна, 2014 холст, акрил
79×90 см
Павел Пепперштейн Красная Пирамида, 2007 холст, акрил
70×190 см
Павел Пепперштейн Ангел революции, 2010
Павел Пепперштейн Восьмикрылый серафим и черный квадрат, 2008 холст, акрил
80×80 см
Павел Пепперштейн Матрешки над пропастью из проекта «ИЛИ — ИЛИ. Нацсупрематизм — проект нового репрезентативного стиля России», 2008 холст, акрил
70×90 см
Пепперштейн изображает Ленина не в реалистичной, а в галлюцинаторной, сюрреалистической манере. Лицо вождя может быть размытым, растворенным в абстрактных формах или, наоборот, собранным из идеологических символов. Пепперштейн, с его интересом к духовным практикам и мистике, часто представляет Ленина как фигуру сакральную, почти демоническую или божественную. Он становится магическим кристаллом советской идеологии.
Изображение Ленина в гробнице, выполненное Павлом Пепперштейном на выставке «Человек как рамка для пейзажа», Музей современного искусства «Гараж». Фото: Иван Ерофеев © Музей современного искусства «Га
Заключение
Визуальное исследование позволяет сделать однозначный вывод: современное русское искусство не просто отвергает советский миф, но подвергает его сложной и многогранной деконструкции, превращая идеологические конструкции прошлого в материал для рефлексии о настоящем. Художники (такие как Павел Пепперштейн, Эрик Булатов, Комар & Меламид, Виноградов и Дубоссарский) действуют как археологи, раскапывающие пласты коллективной памяти. Они извлекают символы (Ленин, серп и молот, пионеры, лозунги) из их первоначального идеологического контекста и помещают их в новые, зачастую абсурдные или психоделические системы координат. Это позволяет обнажить механизмы мифотворчества и показать, как язык власти становится частью визуального ландшафта и психики.
Барт, Р. Мифологии / Ролан Барт. — М.: Академический проект, 2014. — (Французская философия XX века). — Классическая работа о создании мифов в современной культуре, фундаментальна для понимания механизмов идеологии.
Гройс, Б. Искусство утопии. — М.: Художественный журнал, 2003.
Гройс, Б. Коммунистический постскриптум. — М.: Ad Marginem, 2014. — Работы Гройса необходимы для анализа связи между советской утопической идеологией и художественными практиками.
Ямпольский, М. Призраки соцреализма // Призраки соцреализма: Сб. статей. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — Анализ того, как образы соцреализма продолжают существовать в виде «призраков» в современной культуре.
Эткинд, А. Кривое горе: Память о непогребенных. — М.: Новое литературное обозрение, 2016. — Важная работа о травматической памяти и способах ее репрезентации в постсоветской культуре, включая искусство.
Yurchak, A. Everything Was Forever, Until It Was No More: The Last Soviet Generation. — Princeton: Princeton University Press, 2006. — Фундаментальное исследование о жизни внутри идеологической системы в период ее застоя и распада.
Монографии и каталоги о творчестве Павла Пепперштейна
Пепперштейн, П. Сказки народов мира. — М.: Новое литературное обозрение, 2020.
Пепперштейн, П. Военные рассказы. — М.: Treemedia, 2008. — Ключевой визуальный материал для анализа.
Пепперштейн, П. Весна. — М.: Garage Museum of Contemporary Art, 2019. — Каталог выставки, содержащий статьи критиков и кураторов, анализирующие его метод.
Деготь, Е. Павел Пепперштейн: Горизонты новой мифологии // Художественный журнал. — 2009. — № 73/74. — Критическая статья от одного из главных российских арт-критиков.
Общие работы о современном русском искусстве и московском концептуализме
Бобринская, Е. А. (ред.). Московский концептуализм. — М.: WAM, 2005. — Сборник статей, раскрывающий контекст, в котором сформировался Пепперштейн.
Деготь, Е. Русское искусство XX века. — М.: Трилистник, 2002.
Деготь, Е., Викторов, В. (ред.). После войны: Российское искусство 1990-х — 2000-х годов. — М.: Garage Museum of Contemporary Art, 2022. — Актуальный взгляд на период, когда творили многие из исследуемых художников.
Тупицын, В. Другое искусства: Беседы с российскими художниками. — М.: Ad Marginem, 1997. — Прямые интервью с ключевыми фигурами андеграунда.
Rosenfeld, A., Dodge, N. T. (eds.). Nonconformist Art: The Soviet Experience 1956—1986. — London: Thames & Hudson, 1995. — Взгляд на истоки современного искусства извне.
Статьи в научных журналах и сборниках
Ключарева, Н. Ирония как способ деконструкции тоталитарного мифа в современном российском искусстве // Обсерватория культуры. — 2017. — Т. 14, № 4. — С. 504–511.
Михельс, Х. «Медицинская герменевтика»: искусство как диагноз и терапия // Художественный журнал. — 2002. — № 45. — Анализ группы, основанной Пепперштейном, ключевой для понимания его раннего творчества.
Светляков, А. Апроприация и деконструкция: советское в искусстве 2000-х // Диалог искусств. — 2010. — № 5. — С. 58–63.
Интернет-ресурсы и архивы
Артгид. Разделы, посвященные Павлу Пепперштейну, Эрику Булатову, Комару & Меламиду. — artguide.com
Художественный журнал. Архив номеров. — xz.gif.ru — Бесценный ресурс по теории и критике современного искусства.
Garage Museum of Contemporary Art. Библиотека и архив. — garagemca.org — Онлайн-каталоги выставок и публикации.
Moscow Art Magazine. — moscowartmagazine.com
