От Thonet № 14 до Eames Lounge: как технология сгиба принимала форму стула
Рубрикатор
— Концепция — Венские изгибы и лёгкость — Фанера формует объём — Пластик и свобода формы — Заключение
Концепция
Стул — предмет, в котором особенно ясно отражаются изменения в быту, производственных технологиях и представлениях о комфорте. На его примере читается переход от венских изгибов к фанерной оболочке и далее к пластиковому монолиту. Исследование рассматривает путь от Thonet № 14 до Eames Lounge Chair и прослеживает, как развитие технологий сгибания и формования материала влияло на силуэт, узлы, стоимость, тираж и сценарии использования. Цель — показать, как выбор материала и способ его обработки определяют форму стула и условия его существования в кафе, доме, офисе и на улице.
Материал и география определяли технологию сгиба и формования. В Центральной Европе паровая гибка бука дала повторяемые дуги и минимальный крепёж. В Скандинавии и США развитие авиационных ламинатов привело к применению формованной фанеры с контролируемой кривизной и стабильным качеством в серии. Химическая промышленность середины XX века открыла литьевые пластики: монолитные оболочки, насыщенный цвет, устойчивость к влаге и штабелируемость для общественных пространств.
Курульное кресло / VI–I вв. до н. э Переносной трон Тутанхамона / ок. 1332–1323 гг. до н. э.
Культурные практики формировали язык формы. Кафе и общественные залы требовали лёгких, прочных и недорогих конструкций без сложной обивки. Дом и лаунж-зоны требовали поддерживающих оболочек, анатомической кривизны и тактильной отделки. Пластики принесли смелые силуэты и цвет, задали новый визуальный код для массовых интерьеров и уличной мебели. Параллельно встал вопрос об экологической цене материала и ремонтопригодности предмета.
Метод исследования — визуально-аналитический разбор опорных моделей. Сопоставляются силуэты, радиусы гиба, узлы соединений, масса, жёсткость, угол посадки, условия штабелирования и упаковки. Отдельно фиксируются производственные признаки: тип оснастки, состав материала, цикл сборки, требования к хранению и транспортировке.
В каждом случае оценивается сценарий использования: длительность сидения, характер движения вокруг, плотность расстановки в группе. Такой подход позволяет видеть не набор «икон», а понятную цепочку решений, где форма вытекает из технологии и задачи.
Как переход от гнутого дерева к фанере и пластику изменил язык формы, жест сидения и сценарии использования стула?
Венские изгибы дали мобильность и доступную серийность в общественных местах. Фанера обеспечила «объёмную» поддержку тела и усилила роль домашнего и полуобщественного отдыха. Пластик расширил палитру форм и цветов, упростил массовую эксплуатацию, но поставил вопрос об экологической цене. Итогом становится язык сравнения, который помогает видеть за линией силуэта производственную логику, социальный контекст и меру ответственности.
Венские изгибы и лёгкость
В середине XIX века в Вене сформировалась новая культура сидения: лёгкая, подвижная, серийная. Техническим ядром стала паровая гибка бука — процесс, в котором нагретые заготовки гнули на металлических шаблонах и фиксировали до полного высыхания.
Бук выбран неслучайно: порода хорошо гнётся и меньше растрескивается по сравнению с другими твёрдыми породами, что позволило перейти от тяжёлых каркасных решений к плавным дугам и тонким сечениям. Именно эта технологическая база дала «венскому» силуэту лёгкость и устойчивость к износу в кафе и трактирных залах, где мебель постоянно переставлялась и подвергалась нагрузке.
Стул № 14 (bistro chair) / Михаэль Тонет / 1859
Икона направления — стул № 14 (сегодняшний индекс 214) Михаэля Тонета, представленный в 1859 году. Конструкция сведена к минимуму: шесть деревянных деталей, десять винтов и две гайки. Такое упрощение дало стабильность размерам и сократило время сборки.
Важнейшее новшество — логистика: разобранные комплекты упаковывались «плоско», причём 36 стульев помещались в ящик объёмом один кубический метр; сборка выполнялась на месте поставки. Благодаря этому модель быстро получила массовое распространение и стала стандартом кофейного зала.
«В Мулен Руж» (At the Moulin Rouge) / Анри де Тулуз-Лотрек / 1892–1895
Экономика производства опиралась на промышленную дисциплину и работу с полу- и неквалифицированным персоналом на отдельных операциях — резке, гибке, сушке, сверлении, сборке.
Противопоставление ремесленной штучности и фабричной серии здесь особенно заметно: гнутьё по шаблонам обеспечивало повторяемость радиусов, а простые соединения — ремонтопригодность и быстрый сервис.
Модель № 14 стала часто приводиться в учебных курсах по промышленному дизайну как пример ранней конвейерной логики в мебели и предтечи современных решений «flat-pack».
Thonet No. 14 и 8 / Михаэль Тонет / 1859
Коммерческий успех подтверждён тиражами. К 1930 году продано порядка 50 миллионов экземпляров, причём поставки шли по всему миру. № 14 называют одним из первых по-настоящему массовых предметов мебели и «типичным венским кофейным стулом».
Такие оценки встречаются в музейных и энциклопедических публикациях, где подчёркивается не только масштаб продаж, но и долговечность модели — непрерывное производство и постоянные переиздания на протяжении более чем 160 лет.
Пабло Пикассо (в мастерской) / Арнольд Ньюман / 1956 «Автопортрет» / Элейн де Кунин / 1946 «Кухня с красной полосой» (Red Stripe Kitchen) / Марта Рослер / 1967–1972
«Венские изгибы» быстро стали языком целой индустрии. Помимо Gebrüder Thonet, гнутую мебель производили Jacob & Josef Kohn, Fischel, Mundus; их каталоги начала XX века демонстрируют вариации опорного кольца под сиденьем, профилей спинок, высот и радиусов.
Эти издания — удобный источник для атрибуции встречающихся сегодня образцов и для сравнения узлов (способы крепления спинки, переходов ножек, видов сидений — фанерного или плетёного из тростника). Рынок был настолько связан, что в 1914 году Mundus слилась с J. & J. Kohn, а в 1922-м — с Gebrüder Thonet, что ещё больше укрепило стандарты формы и размеров.
Каталог стульев Jacob & Josef Kohn (16-17 стр.) / Jacob & Josef Kohn / 1911
Культурная сцена венских кафе сформировала и требования к предмету. Лёгкость позволяла быстро перепланировать зал под потоки посетителей, одинаковый ритм дуг на спинках создавал визуальную «глубину» и порядок, износостойкие поверхности выдерживали высокую оборотность посадки.
Именно поэтому мебель «венского типа» прочно закрепилась в репертуаре общественных интерьеров конца XIX — начала XX века и стала знаковой для фотографии, живописи и городской хроники того времени. В профессиональных источниках нередко подчёркивается, что логика поставки «вразборе» и массовые тиражи предвосхищали принципы глобальной дистрибуции мебели XX века.
Выставка «Thonet Furniture» в MoMA / Александр Жорж / 1953
Архитектурная среда также приняла гнутую мебель как часть авторских интерьеров. Пример — кресло Café Museum Адольфа Лооса (1898), созданное для одноимённого кафе в Вене и эволюционировавшее мотивы каталожных моделей Thonet.
Здесь гнутая спинка и изящные изгибы ножек стали продолжением строгой геометрии интерьера, а «венский» силуэт получил более сдержанную, «лоосовскую» трактовку. Этот пример удобен для сопоставления: как один и тот же язык дуг адаптируется к разным пространственным идеям и уровням репрезентации.
Стул Café Museum / Адольф Лоос / 1898
С инженерной точки зрения «венский» стул интересен узлами. Опорное кольцо под сиденьем распределяет нагрузку между ножками и фиксирует геометрию каркаса; S-образные спинки работают как рессоры с небольшой упругостью при посадке; плетёное сиденье из тростника обеспечивает вентиляцию и ремонт за счёт локальной замены полотна.
Минимум деталей и понятные операции делают изделие устойчивым к ошибкам сборки и износу в эксплуатации, а одинаковые радиусы упрощают шаблоны и контроль качества. Именно сочетание технологической строгости и визуальной лёгкости сформировало «венский» канон.
Кадр из фильма «A Night Out» / Чарли Чаплин / 1915
Значение «венских изгибов» для истории промышленного дизайна — двоякое. Во-первых, это новый способ мыслить конструкцию: не набор царг и реек, а графика из дуг и колец, где линия формы подчинена распределению нагрузок. Во-вторых, это новая модель производства и торговли: стандартизованные детали, плоская упаковка, сборка на месте, сервис с заменой изношенных элементов. Благодаря этому стул № 14 закрепил статус «стула стульев» и стал отправной точкой эволюции — от гнутого дерева к формованной фанере и далее к пластикам.
«Венские изгибы» — не только изящная линия, но и целостная система: паровая гибка бука, минимальное число деталей, поставка вразборе, ремонтопригодность и налаженная дистрибуция. Эта система превратила стул в лёгкую, стандартизованную и мобильную единицу общественного интерьера, задала ритм кофейному залу и подготовила переход к следующему этапу — объёмной оболочке формованной фанеры.
Фанера формует объём
Переход от гнутого массива к формованной фанере дал мебели новый принцип: вместо каркаса из реек появилась тонкая «оболочка», поддерживающая тело по площади. Перекрёстная раскладка шпонов, клей и пресс-формы позволили получать трёхмерную кривизну, уменьшать число деталей и уводить соединения из поля зрения. На этой базе сложилась связка «эргономичная поверхность — стабильная серия», где геометрию задаёт оснастка, а не набор мелких узлов.
Кресло-лежак «Paimio», модель № 41 / Алвар Аалто / 1931–1932
Ранний пример — кресло Armchair 41 «Paimio» (1931–1932) Алвара Аалто, созданное для туберкулёзного санатория в Паймио. Формованные спинка и сиденье, опирающиеся на ламинированные берёзовые полозья, обеспечивали комфортный угол посадки и «тёплую» тактильность вместо холодного металла, принятого в больничной мебели того времени. Проект демонстрирует, как фанера работает как непрерывная поверхность и почему такой язык стал альтернативой трубчатой стали раннего модернизма
Лекционный зал библиотеки Алвар Аалто в Выборге / конец 1930-х гг
Технологическая школа Аалто закрепилась в «L-ноге» и табурете Stool 60 (1933): в массив берёзы выполнялись продольные пропилы, в которые вклеивались шпоновые ламели; заготовку гнули под 90°, получая прочную Г-образную опору. Приём был запатентован и положил начало системе стандартизованных компонентов для десятков моделей. Простая геометрия узлов, штабелирование и поставка «вразборе» обеспечили долговечную серию, которая выпускается до сих пор.
Табурет Stool 60 / Алвар Аалто / 1933
Военные заказы в США ускорили переход к сложным кривизнам. В 1942–1943 годах Чарльз и Рэй Имз разработали санитарную шину для ноги (leg splint) из формованной фанеры, экспериментируя с самодельной установкой Kazam! в собственной квартире. Опыт изготовления цельных оболочек и отработка режимов пресса напрямую перешли в мебель послевоенных лет.
Производство и использование формованной фанерной шины для ноги (Molded Plywood Leg Splint) / Чарлз и Рэй Имз / 1942
Поворотный шаг — серия Plywood Group (1945–1946): LCW, DCW, DCM. Сиденье и спинка формуются отдельно и соединяются через «позвоночник»; резиновые амортизаторы (shock mounts) гасят вибрации и разгружают клеевые швы, а базы выполняются из дерева или стальной трубки.
Такое членение решило проблему растрескивания цельной «ракушки» и позволило точно настраивать угол и упругость посадки. Эти модели закрепили за фанерой репутацию «оболочки, настроенной под тело».
Стул Lounge Chair Wood (LCW) / Чарлз и Рэй Имз / 1945–1946
В Японии идея получила собственную интерпретацию — «Butterfly Stool» Сори Янаги (1954–1956): две зеркальные фанерные панели, стянутые металлической перемычкой, образуют устойчивый объём и читаемый силуэт. Предмет показывает, как минимальным набором деталей и при умеренной оснастке достигается скульптурный результат, уместный в небольших жилищах и массовом производстве. В музейных коллекциях указываются даты 1954 или 1956 года в зависимости от версии и источника.
Butterfly Stool / Сори Янаги / 1954
Инженерная логика фанеры выражается в простых метриках: меньше деталей и винтов, выше повторяемость поверхности, проще контроль качества. Непрерывная кривизна распределяет давление, скруглённые кромки уменьшают точечные нагрузки.
Сервис также упрощается: оболочки и базы читаются как отдельные функциональные блоки, упаковка и хранение требуют меньше места, чем у сложных каркасных систем. Такая конструкция работает как в общественных пространствах (аудитории, холлы, учреждения), так и в жилых зонах длительного сидения — чтение, музыка, общение.
Контекст производства меняется вместе с оснасткой. Пресс-форма обеспечивает повторяемую фиксацию профиля, поэтому дизайнерский «почерк» переносится в геометрию матрицы и последовательность слоёв.
Butterfly Stool / Сори Янаги / 1954
Экономика серии смещается от ручной подгонки к подготовке оборудования и технологической карты: стабильно высокий тираж снижает удельную стоимость, а ремонт зачастую сводится к замене блока креплений или отдельных панелей. Успешные примеры — длительные производственные циклы у Artek (Stool 60, «L-leg») и у Vitra для Plywood Group.
Материал тоже задаёт характер: берёза в Скандинавии — лёгкость и «тёплая» текстура; орех и ясень в версиях Имзов — более жёсткая посадка и выразительный рисунок; лакировка и шпон влияют на износостойкость и обслуживание. Снаружи это читается как чистая поверхность без избыточной фурнитуры; внутри — как слоистая конструкция с прогнозируемой работой на изгиб.
Формованная фанера перевела «гибку» из графики дуг к логике оболочки. Комфорт задаётся геометрией поверхности и эластичностью креплений, а индустриальная стабильность — точностью пресс-форм и раскладки шпонов. Этот тип конструкции связал эргономику с дисциплиной массового производства и подготовил почву для следующего шага — пластмасс с их монолитными оболочками и расширенной свободой формы.
Пластик и свобода формы
Зарисовки Charles and Ray Eames
Во второй половине XX века пластики открыли мебельному дизайну новый диапазон форм. Литьё и термоформование позволили получать тонкостенные оболочки со сплошной кривизной, ярким цветом и стабильным качеством в серии.
Высокая стоимость оснастки компенсировалась низкой себестоимостью единицы при больших тиражах, а форма стала «записываться» в пресс-форму, а не в сложные узлы и крепёж.
Eames Molded Plastic Armchair / 1950
Стартом массовой «пластиковой» эпохи стали оболочки Имзов: Eames Molded Fiberglass/Plastic (1950). Армированный пластик, разработанный для конкурса MoMA «Low-Cost Furniture», дал цельную сидячую «раковину», совместимую с разными базами — деревянной, металлической, на полозьях-качалках. Сочетание сменных оснований и одной оболочки упростило производство, логистику и сервис, а пластик впервые выступил в роли самостоятельной видимой поверхности без обивки.
Стулья Charles & Ray Eames / 1950
Следующий шаг — стул Вернера Пантона. Panton Chair, разработанный в конце 1950-х и запущенный в серии в сотрудничестве с Vitra (1967–1968), стал первым цельнолитым пластиковым стулом-консолью из одного куска. Конструкция без задних ножек, непрерывная S-образная линия и возможность штабелирования сделали предмет символом свободы формы и смелого цвета.
Panton Chair / Вернер Пантон / 1959–1999
Позднее материал обновлялся от стекловолокна и полиуретана к полипропилену (серийное производство — с 1999 года). На этом фоне особенно читается линия от деревянного Zig-Zag-стула Геррита Ритвельда к Пантону: модернистская идея стула, собранного как единый непрерывный элемент, в дереве оставалась набором плоскостей и жёстких стыков, а пластик позволил реализовать её в виде действительно цельной гнутой оболочки.
Стул Polypropylene (Polypropylene Stacking Chair) / Робин Дэй / 1963
Параллельно развивалась линия массовых стульев, получаемых литьём под давлением. Робин Дэй в 1963–1964 годах представил Polypropylene Chair для британской Hille: литьё сиденья из полипропилена, металлическая база, низкая цена и высокая ремонтопригодность. Модель быстро стала стандартом школ, столовых и аудиторий, остаётся в производстве десятилетиями и считается одной из самых тиражных в мире.
Стул Universale / Джо Коломбо / 1967
Итальянская школа показала возможности цельнопластиковых штабелируемых моделей. Universale 4860 Джо Коломбо (Kartell, 1967) — ранний пример стула, полностью выполненного литьём, с взаимозаменяемыми ножками и удобством переноски. Проект демонстрирует, как «пластиковая» конструкция избавляется от избыточных узлов и получает устойчивость формы за счёт геометрии и материала.
Технологии задали новые критерии оценки. Для пластиковых стульев важны радиусы и толщина стенки, расположение рёбер жёсткости, усадка при охлаждении и ориентация потоков материала — всё это влияет на прочность, долговечность и внешний вид.
Литьё под давлением даёт экономику масштаба и стабильность размеров, а термоформование и ротационное литьё — большие плавные поверхности с минимумом швов. В эксплуатации ценятся штабелируемость, стойкость к влаге и возможность использования на улице.
Стул Louis Ghost / Филипп Старк / 2002
Материал повлиял и на визуальный язык. Цвет стал конструктивным элементом: монохромные группы создают ритм пространства, свободный от фактуры древесины и сложных соединений. Появились скульптурные силуэты и «монолитные» образы для интерьеров, офисов и уличных террас.
Вместе с тем встал вопрос об экологической цене материала: долговечность объекта не всегда совпадает с долговечностью полимера, а ремонтопригодность и переработка требуют проектирования на разборку и применения однотипных полимеров. Эта тема стала частью брифа ещё на стадии выбора смолы и пигмента.
Сервисная модель упростилась: цельные оболочки легко мыть, группы быстро переставлять и хранить, в штабелях занимают минимум места. При повреждениях замене подлежит либо вся оболочка, либо модуль основания; для сложных трещин локальный ремонт часто экономически нецелесообразен — аргумент в пользу модульных решений и вторичной переработки.
К середине 1970-х сформировался полный спектр сценариев: от культовых единичных силуэтов (Panton Chair) до «рабочих лошадок» массовых интерьеров (полипропиленовая линейка Робина Дэя). Пластик закрепил за собой нишу яркого, гигиеничного и доступного решения с высоким потенциалом формы — при условии продуманной инженерии и ответственной экологии.
Вернер Пантон с прототипом Panton Chair / 1960-е годы
Пластик превратил стул в монолитную оболочку со свободой кривизны, дал масштаб и цвет, упростил обслуживание и снизил цену тиража. Ключевые вехи — оболочки Имзов (1950), цельнолитая консоль Пантона (1967/68), массовые полипропиленовые решения Робина Дэя и цельнопластиковые штабелируемые модели итальянской школы — показали, как материал меняет язык формы и логику производства. Дальнейшее развитие связано с ресурсной ответственностью: проектирование на разборку, вторичное сырьё и гибридные композиты, сохраняющие свободу формы без ущерба для экологии.
Заключение
Линия от гнутого дерева к формованной фанере и далее к пластикам показала прямую зависимость языка формы от способа формования материала.
Там, где доминируют дуги и кольца, предмет работает как лёгкая графика в пространстве; там, где появляется оболочка, форму определяет геометрия поверхности и работа слоёв; там, где используется литьё, возникает монолит с непрерывной кривизной и цветом как частью конструкции.
Каждый технологический шаг менял не только силуэт, но и экономику производства, логику дистрибуции и способы обслуживания.
Изменился и жест сидения. Венские изгибы обслуживали короткую посадку и плотную рассадку в динамичной общественной среде. Фанерная оболочка дала «объёмную» опору, комфорт длительного пребывания и снижение визуального шума узлов — типично для домашнего и полуобщественного интерьера. Пластик добавил свободу кривизны, штабелируемость и уличную выносливость, что закрепило его в массовых и внешних сценариях, от столовых до террас.
Juno 02 / Джеймс Ирвайн / 2022
Изменился и жест сидения. Венские изгибы обслуживали короткую посадку и плотную Параллельно трансформировались сценарии использования и сервисная модель.
Стандартизованные детали и поставка «вразборе» упростили масштабирование гнутой мебели; пресс-формы и стабильная раскладка шпонов вывели фанеру на предсказуемое качество серии; литьё под давлением снизило цену единицы и ускорило оборот больших групп предметов. Визуальный порядок рядов, скорость перестановки и экономия площади стали такой же частью проектной задачи, как эргономика посадки.
Современная оптика дополнила эту эволюцию вопросами ресурсоэффективности. Долговечность конструкции, модульность ремонта, мономатериальные решения и возможность переработки влияют на выбор технологии не меньше, чем форма.
В результате язык формы, жест сидения и сценарии применения оказываются прямой проекцией выбранного материала и способа его сгибания/формования — и именно эта связка становится главным инструментом анализа и проектирования в дальнейшем.
Design Museum. Thonet Chair No. 14 [Электронный ресурс]. — URL: https://designmuseum.org/discover-design/all-design-objects/thonet-chair-no-14 (дата обращения: 01.11.2025)
Sarasota Art Museum. Thonet: The First Modern Chair [Электронный ресурс]. — URL: https://www.sarasotaartmuseum.org/thonet/ (дата обращения: 02.11.2025)
Wikipedia. No. 14 Chair [Электронный ресурс]. — URL: https://en.wikipedia.org/wiki/No._14_chair (дата обращения: 03.11.2025)
Smithsonian Libraries. Jacob & Josef Kohn, 1911 Catalogue [Электронный ресурс]. — URL: https://library.si.edu/digital-library/book/jacobjosefkohnv00jaco (дата обращения: 04.11.2025)
Leopold Museum. Bentwood Chair Model No. 255 for Café Museum [Электронный ресурс]. — URL: https://onlinecollection.leopoldmuseum.org/en/object/4725-bentwood-chair-model-no-255-design-for-the-cafe-museum (дата обращения: 05.11.2025)
Artemest. Loos Café Museum Chair with Solid Seat [Электронный ресурс]. — URL: https://artemest.com/en-lv/products/loos-cafe-museum-chair-with-solid-seat (дата обращения: 06.11.2025)
Gebrüder Thonet. Thonet Bentwood and Other Furniture Catalogue, 1904 [Электронный ресурс]. — URL: https://archive.org/details/thonetbentwoodot0000gebr_y7v7 (дата обращения: 07.11.2025)
The Metropolitan Museum of Art. Alvar Aalto. Model No. 41 Lounge Chair, 1931–1932 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.metmuseum.org/art/collection/search/491666 (дата обращения: 08.11.2025)
Artek. How We Make Things [Электронный ресурс]. — URL: https://www.artek.fi/en/company/how-we-make-things (дата обращения: 09.11.2025)
Eames Office. Molded Plywood Leg Splint, 1942–1943 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.eamesoffice.com/the-work/molded-plywood-leg-splint/ (дата обращения: 10.11.2025)
Vitra. Plywood Group LCW [Электронный ресурс]. — URL: https://www.vitra.com/en-un/product/details/plywood-group-lcw (дата обращения: 11.11.2025)
San Francisco Museum of Modern Art (SFMOMA). Sori Yanagi, Butterfly Stool, 1954 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.sfmoma.org/artwork/90.80/ (дата обращения: 12.11.2025)
Vitra. Plywood Group DCW [Электронный ресурс]. — URL: https://www.vitra.com/en-un/product/details/plywood-group-dcw (дата обращения: 13.11.2025)
Artek. L-leg Collection [Электронный ресурс]. — URL: https://www.artek.fi/en/collections/l-leg-collection (дата обращения: 14.11.2025)
Vitra. Plywood Group DCM [Электронный ресурс]. — URL: https://www.vitra.com/en-un/product/details/plywood-group-dcm (дата обращения: 15.11.2025)
The Museum of Modern Art (MoMA). Alvar Aalto. Paimio Chair, 1931–1932 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.moma.org/collection/works/92879 (дата обращения: 02.11.2025)
Eames Foundation. Molded Plastic Armchair (1950) [Электронный ресурс]. — URL: https://eamesfoundation.org/work/molded-plastic-armchair/ (дата обращения: 04.11.2025)
Vitra. Eames Fiberglass Side Chair DSW [Электронный ресурс]. — URL: https://www.vitra.com/en-un/product/details/eames-fiberglass-side-chair-dsw (дата обращения: 06.11.2025)
Vitra Magazine. The Story of an Icon [Электронный ресурс]. — URL: https://www.vitra.com/en-un/magazine/details/the-story-of-an-icon (дата обращения: 08.11.2025)
Wikipedia. Eames Fiberglass Armchair [Электронный ресурс]. — URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Eames_Fiberglass_Armchair (дата обращения: 10.11.2025)
Vitra. Panton Chair [Электронный ресурс]. — URL: https://www.vitra.com/en-un/product/panton-chair (дата обращения: 12.11.2025)
Wikipedia. Panton Chair [Электронный ресурс]. — URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Panton_Chair (дата обращения: 14.11.2025)
Wikipedia. Polypropylene Stacking Chair [Электронный ресурс]. — URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Polypropylene_stacking_chair (дата обращения: 03.11.2025)
The Museum of Modern Art (MoMA). Joe Colombo. Universale 4860 Chair, 1967 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.moma.org/collection/works/2515 (дата обращения: 05.11.2025)
