

Кабинет детектива пропитан тишиной. Здесь застыли время и тени несбывшихся догадок. Брошенное пальто валяется на спинке кресла, словно его сняли в спешке или не успели надеть снова. На столе недоеденный ужин — в тарелке засохли следы соуса, в стакане остался недопитый кофе.

И кровь. Брызги крови у входа, бурые пятна на полу, маленькие капли, ведущие к столу, где диктофон все еще работает.

Где-то в углу кабинета, в потрёпанном диктофоне, звучит его голос. Он говорит приглушённо, будто сам себе.
«Три года. Три года, а я всё ещё брожу по лабиринту, где стены из лжи, из боли, из тени. Я пытался сложить этот пазл — но детали не подходят, линии размыты. Может, я что-то упустил? Или всё это было бессмысленно с самого начала?»
Голос звучит уставшим, но не сломленным. Но теперь он лишь запись. Самого детектива здесь больше нет.
Темнота за окном давит на стекло. Город живёт своей жизнью, не зная и не помня о тех, кто застрял между прошлым и будущим. В этом кабинете всё замерло. Загадка, ответ на которую ускользал три года, наконец обрела свою последнюю улику — сам детектив, которого она поглоти