Детство и утраченное будущее в творчестве современных артистов
Введение
Рубрикатор
· Концепция · Хонтология — призраки среди нас · Toy music — явление, собранное из отголосков детства · Детство как утопия и утраченное будущее · Визуальное раскрытие темы через клипы · Заключение · Библиография · Источники изображений
Современная музыкальная сцена всё чаще обращается к темам, связанным с детством, ностальгией и ощущением утраченного будущего. Современная музыкальная сцена всё чаще обращается к темам, связанным с детством, ностальгией и ощущением утраченного будущего. Музыка становится пространством, где артисты разных поколений переживают воспоминания о взрослении, выражают тревожность по поводу настоящего и разочарование в будущем, которое было обещано, но так и не наступило. В эстетике клипов, визуальных образах или текстах песен всё отчётливее проявляется стремление вернуться в мир детства — часто вымышленного, искажённого и одновременно идеализированного. Травмы смешиваются с ностальгией и создают уникальную эстетику, понять которую способен каждый.
Зачастую можно наблюдать сочетание инфантильной визуальности в виде образов вещей из детства с тяжёлыми и порой мрачными темами, такими как депрессия, отчуждение и бессмысленность. Однако именно на этом противоречии строится выразительность многих современных артистов разных жанров. Среди них можно выделить Lil Peep, Melanie Martinez, Burial, Yung Lean, Aphex Twin, Michael Jackson и многих других, кто внёс тему взросления и внутренней рефлексии в свой визуальный нарратив. Данные артисты переосмысливают коллективные образы детства, сформированные массовой культурой, и свои личные воспоминания.
Параллельно в творчестве артистов прослеживается тема утраченного будущего — того будущего, которое казалось достижимым и реальным в детстве, однако было разрушено обстоятельствами, социальными тревогами, цифровой зависимостью, переосмыслением идентичности или чем-либо другим. Такие образные решения, как неон, ретро-компьютеры, VHS-эстетики и синтвейв-звучания, становятся напоминанием о несбывшихся ожиданиях и обещаниях прогресса. С помощью музыки выстраивается эмоциональная хроника потерявшего веру в будущее поколения, вынужденного в наше время искать утешение в реконструкции прошлого.
Также стоит вспомнить и культурный контекст: в нынешнее время тема детства частично становится медиированной. Зачастую мы вспоминаем именно цифровые образы, различные моменты из мультфильмов, фразы из игр, ощущения от только вышедших iPhone или мемы из зарождающихся соцсетей. Эта вторичная ностальгия играет важную роль в музыке, становясь культурно-коллективным ресурсом. Именно эмоциональный эффект, а не достоверность таких воспоминаний, мы так стремимся получить.
Цель данного исследования — проанализировать, как в творчестве современных музыкальных артистов визуально и тематически представлены образы детства и утраты будущего.
С помощью изучения обложек альбомов, клипов, лирики и визуальной айдентики получится проследить, как именно исполнители артикулируют внутренний конфликт между инфантилизмом и осознанием разрозненности реальности.
Хонтология — призраки среди нас
Хонтология (или же призракология) — философия и эстетика, исследующая присутствие прошлого в настоящем, словно призраков, преследующих нас в течение жизни. Она описывает, как в культуре постоянно возвращается эхо прошлого, несбывшихся надежд и утраченного будущего. Мы сталкиваемся с этим явлением в звуках старых плёнок, в ностальгии по утопиям, которых никогда не было, и в ощущении, что мир утратил своё будущее.
Марк Фишер подробно писал о хонтологии в своей книге «Ghosts of My Life: Writings on Depression, Hauntology and Lost Futures» (2014). Для него хонтология — это не просто философская идея, а способ описать культурное состояние позднего капитализма, где прошлое постоянно возвращается, а будущее — утрачено. Модерность обещала множество утопических возможностей, однако они не реализовались, и теперь культура застряла в петле ностальгии, перерабатывая образы прошлого.
По мнению Фишера, призракология является меланхолией по прошлому, когда будущее ещё не было определено и казалось возможным. Данное явление наиболее ощущается в телевидении, кино и, конечно же, в музыке. Именно через звук возможно в полной мере эмоционально и невербально ощутить едва уловимое присутствие призраков. Автор рассуждал о таких музыкантах, как Burial, Boards of Canada или The Caretaker; в этом исследовании я расширю этот список, заглянув в творчество других артистов разных времён и жанров.
Toy music — явление, собранное из отголосков детства
В экспериментальной электронике уже довольно давно существует явление, которое можно обозначить как «toy music» или, например, «kinder-electronica». В его центре — эстетика детства, юная и игривая, часто с использованием электронных игрушек, кассетных записей и мелодий, напоминающих колыбельные. Иногда «детскость» является лишь стилистическим решением, а иногда — полноценным концептом, играющим важную роль в релизе.
Nintendocore
Нинтендокор — жанр музыки, вдохновлённый, как понятно из названия, игровой приставкой Nintendo. Его узнаваемой чертой является использование 8-битных звуков. В аутентичном варианте такое звучание достигается с помощью использования аудиочипа приставки в реальном времени, однако сейчас чаще практикуются имитирующие сэмплы или вовсе технологии искусственного интеллекта.
Первый вариант написания музыкальной композиции получил название «чиптюн», так как использует именно встроенный в устройство звуковой чип. Такой метод записи сложен, требует знаний в сфере программирования и математики, однако считается более самобытным. Game Boy Camera — аксессуар для консоли, основная функция которого — фотосъёмка. Однако он содержал в себе тот самый музыкальный секвенсор, позволяющий создавать чиптюн. Один из примеров использования — альбом Nin tendo Teen-age R0b0ts: We Punk Einheit!!! , созданный Alec Empire.
В современности жанр нинтендокор известен массовой публике скорее под более простым названием «8 бит» и обрёл широкую аудиторию ценителей ностальгии на YouTube. Авторы переделывают возникающие хиты на восьмибитное звучание, сопровождая музыку атмосферным видеорядом, имитирующим старую игру на приставке. Что интересно, этот тренд обрёл популярность и среди поколения, не заставшего легендарную приставку в детстве. Эта всеобщая ностальгия имеет явный хонтологический характер. У публики вызывает интерес, как современный высококачественный трек звучал бы в ретро-эстетике Nintendo.
Aphex Twin — Richard D. James Album
Ричард в своём одноимённом альбоме «Richard D. James Album» активно имитирует игрушечные тембры. Сама работа — буквально альбом-призрак, связанный с историей о его нерождённом брате. По рассказам артиста, у него действительно был старший брат, носивший то же имя, которым позже назовут и самого Ричарда. Однако он умер ещё до рождения младшего. Вероятно, из-за осознания этого факта музыкант чувствовал, будто живёт в тени брата, носит его идентичность вместе с именем и является его заменой. Такая двойственность присутствует не только в рассматриваемом мной альбоме, но и во всём творчестве Aphex Twin. Один лишь факт, что артист существует под разными псевдонимами, подтверждает это.
При прослушивании наполнения альбома приходит осознание, что название — это имя не того, кто на обложке. Это имя и живого, и мёртвого, что придаёт экзистенциальный хонтологический смысл всему, что можно услышать в треках.
Через характер треков можно почувствовать, что Ричард будто испытывает тоску по брату, относится к нему с некоторой теплотой и сочувствием, пытается разделить его боль. Он говорит с призраком с помощью музыки. Звуки игрушек, колыбельных, синтезаторов — всё это как будто игры, адресованные отсутствующему ребёнку. Композиция «To Cure a Weakling Child» и вовсе звучит как спиритический сеанс с нарезанным на отдельные сэмплы голосом ребёнка, звучащим с эффектом зловещей долины и «поломанности». «Logan Rock Witch» — своеобразная колыбельная со звуками пружинок, звенящих колокольчиков и постукиваний по разным предметам. На некоторое время в треке всё стихает, и на передний план выходит орган. Он всё ещё периодически прерывается игрушками, но атмосфера становится чуть более тоскливой, будто похоронной. Таким образом альбом хранит память о жизни, которой не было, о детстве, которое не случилось.
Pascal Comelade
Паскаль Комелад — довольно выдающийся пример человека, использовавшего игрушки в музыкальном производстве. Он начал практиковаться ещё в 1983 году с оркестром Bel Canto, вдохновившись уже упомянутой работой Кейджа «Music For Amplified Toy Pianos». Он выпустил более 40 альбомов и написал несколько саундтреков к фильмам, будучи самоучкой с всего трёх годами обучения фортепиано в академии.
Про его альбом «Sequences Païennes» в интервью для журнала «ADN FANZINE № 5» Паскаль говорил, что использовал игрушечное пианино, пластиковый саксофон и немного синтезатора без каких-либо спецэффектов — очень просто. — Я был очень удивлён результатом: короткие композиции, которые можно слушать на разной скорости.
Паскаль построил всё своё творчество на подходе использования игрушечных инструментов, как будто желая внедрить в него простоту и лёгкость, знакомую нам с юношества. Однако с другой стороны в этом звучании есть некоторая тревожность, ломкость, ностальгия и тоска по минувшему времени. От него осталась лишь память и маленькие инструменты, из которых ты уже вырос. Композиции цикличны, они идут по кругу будто в детской игре. Комелад мастерски сочетает игрушки с профессиональными «взрослыми» инструментами, серьёзным искусством. Такая раница между искренностью и пародией, между простотой и концептуальностью — и есть взросление, понятое через детство.
CocoRosie
CocoRosie — американская группа, основателями которой в 2003 году стали две сестры — Сиерра Роуз и Бьянка Лейлани (название состоит из имён, которыми в детстве их называла мать). Их голоса — из полу-детских регистров. В композициях они используют детские пластиковые флейты, пищалки, сигнальные игрушки, мини-пианино, бисер, шкатулки, свистульки, механические звуки, записанные на диктофон домашние шумы. В целом CocoRosie можно назвать объектными музыкантами. Два голоса вокалисток — одна и та же личность между детством и взрослостью. Сиерра поёт оперным голосом, как бы обозначая «взрослую» идентичность, а Бьянка — наоборот, детским, «нарочито наивным». Так работает хонтология: прошлое не исчезло, а преследует постоянно.
В лирике сестёр много детской символики, вымышленные миры, однако с неким оттенком мистики, одиночества, уязвимости и даже жестокости. Слушатель будто находится в детской комнате уже взрослых девочек. Однако они сохранили в своей музыке ту юношескую, чарующую искренность. Визуальный образ артисток порой напоминает игры в переодевание в вещи из «маминого шкафа» и детские шалости. Именно в раннем творчестве группы, примерно до Grey Oceans, чётче всего прослеживается явление «toy music».
Casiotone for the Painfully Alone
«Музыку описать очень просто: ритм-машина и гудящий синтезатор. Сверху — голос. Всё звучит протяжно и невесело», — пишет Андрей Горохов, характеризуя стиль Casiotone for the Painfully Alone в книге «Музпросвет» [18].
«Casiotone for the Painfully Alone» — проект Оуэна Эшуорта из пригорода Сан-Франциско. Он отучился в колледже на кинорежиссёра, однако понял, что хочет писать куда более живые и искренние истории, чем голливудские коллеги.
Название отсылает к пластиковому синтезатору Casio, звучащему довольно топорно и «немузыкально». Это главный инструмент в треках. «На нём лежит отпечаток бессмысленного детства, полного тоски, отчаяния и одиночества.» [18]
Оуэн решил писать лирическую музыку с помощью игрушечного синтезатора, используя, к примеру, концепцию записи автоответчиков. Хоть сам артист не спешит провозглашать своё творчество искренним, в самом его выборе материалов и подходе заметна чувственность и честность, стремление поймать ту самую «искренность» в моменте.
Артист часто затрагивает экзистенциальные темы в своих проектах. Он использует фактически «повседневную хонтологию» — записи различных событий, которые могут случится с каждым из нас, однако имеют оттенок чего-то архивного. Зачастую треки CFTPA короткие, яркие: «Я воображаю себе свою музыку как очень маленькую… она плотно упакована, чтобы быть в себе уверенной… я хочу, чтобы ей была свойственна некоторая клаустрофобия.» [18]
Детство как утопия и утраченное будущее
Артисты разных эпох и жанров обращаются к детству как к метафоре невозможного возвращения. Переживания из прошлого воплощаются в релизы, а иногда становятся полноценным образом артиста, благодаря которому о нём узнают множественные фанаты, желающие разделить эмоции от личной трагедии.
Первостепенной важностью в подобном творчестве обладает именно «бэкграунд» артиста — уникальный и личный опыт, становящийся частью общечеловеческой тоски по времени, когда будущее ещё было возможно.
Michael Jackson
Жизнь и искусство Майкла невозможно разделить — оба пронизаны стремлением вернуть утраченную невинность. Артист получил славу в раннем возрасте, всё его детство прошло за выступлениями и бесконечными репетициями, давлением отца и индустрии. Джексон превратил идею детства в личную утопию — идеализированный мир, где возможно счастье, свобода и любовь без условий. Его Neverland — не просто дом, а символ попытки вернуть себе то, чего у него никогда не было: время отсутствия ответственности, наивности и безопасности.
Композиция «Childhood» — самый яркий пример, где видно какой сильный отпечаток оставила тема юности в творчестве Майкла. В ней он прямо говорит о своей травме, общаясь со слушателем. Детство у Джексона — это не реальность, а проекция того, каким мог быть мир, если бы невинность не была принесена в жертву успеху и взрослению. Его искусство становится своеобразной тоской по несостоявшейся утопии — мечте о мире, где ребёнок может остаться ребёнком. Клип к упомянутой песне более подробно проанализирован в главе «Визуальное раскрытие темы через клипы».
Lil Peep
Густав Ар вырос в пригороде Лонг-Айленда. Его родители развелись когда будущему реперу было всего 14 лет. В это время он часто оставался предоставлен самому себе — и это чувство «оставленности» и одиночества позже стало основным эмоциональным фоном его песен. Он вырос в цифровую эпоху, где интернет стал пространством замены семьи и поддержки, что повлияло на его будущий стиль.
О Густаве часто вспоминают, что он был замкнутым ребёнком, однако очень одарённым. Его мать во многом повлияла на сына, позволив ему получить образование на дому, среднюю школу артист закончил экстерном. Оба родителя были педагогами, отец работал профессором, однако после развода Густав перестал с ним общаться. Всю жизнь у них были очень сложные взаимоотношения.
В треках артиста воплощена идея «вечного подростка» — песни звучат так, будто человек пытается поймать то, что уже исчезло — любовь, юность или же надежду. Треки вроде «Star Shopping», «Save That Shit», «The Brightside» или «Teen Romance» наполнены образом застывшего времени, где лирический герой не может вырасти и остаться в детстве одновременно. Визуальное символики в образе артиста создают болезненный контраст между «внутренним ребёнком» и взрослыми травмами, между наивной мечтой и мрачной реальностью.
В лирике Lil Peep часто звучит ощущение, будто будущее не наступит. Есть лишь повторяющееся настоящее, где живут тоска, боль и вещества. Это и есть хонтологический мотив в его творчестве: прошлое живёт как призрак в каждой песне. Детство стало эмоциональным ядром эстетики репера.
Такое творчество помогло артисту сформировать целую культуру эмо-репа, которая живёт и в настоящее время. Юные слушатели особо ценят его композиции за эмоциональный отклик, который необходим подросткам, оказавшимся в тяжёлом жизненном периоде взросления.
Yung Lean
Джонатан Арон Линдоер Хостад хоть и родился в Беларуси, всё своё детство провёл в Стокгольме. В тематике его творчества много схожего с Lil Peep, которого я анализировала до этого. Тема детства и утраченного будущего проходит через всё его творчество как скрытая линия меланхолии, ностальгии и самопоиска. Нужно рассматривать Lean не просто как рэпера, а как поэта постинтернет-поколения.
Yung Lean вырос в семье интеллигентов, в атмосфере языка, текстов и образов, но при этом чувствовал чуждость и изоляцию — как будто не вписывается в нормальную жизнь. Эти чувства стали важнейшим источником его творчества: именно в подростковом возрасте он погрузился в интернет, сформировавший часть его личности. Его ранние клипы («Ginseng Strip 2002», «Kyoto») полны ироничной наивности, но за этим чувствуются одиночество и тоска — будто он играет в рэпера, чтобы спрятаться от пустоты, как ребёнок, застрявший между экраном и реальностью.
Артист часто берёт фрагменты массовой культуры 2000-х — логотипы, видеоигры, старые бренды, дешёвую CGI-графику. В некоторых треках у него и вовсе присутствует ощущение замороженного времени (например «Agony», «Miami Ultras», «Yoshi City» или «Red Bottom Sky»), будто бы герой живёт в сне, из которого невозможно выбраться. Он поёт о славе, любви и смерти с интонацией подростка, который слишком скоро повзрослел.
Детские образы в творчестве Yung Lean это способ говорить о психическом расщеплении. В документальном фильме «In My Head» он говорит о том, как потерял связь с собой во время психотического эпизода, и как его «внутренний ребёнок» стал источником и боли, и вдохновения одновременно.
Melanie martinez
Мэлани Мартинес — одна из немногих артисток, творчество которых связано единым сюжетом. Она построила целую вселенную вокруг своего персонажа — Плаксы (Crybaby), буквально олицетворяющей её саму. В мире девушки существуют эмпаты, которые наделены сверхспособностями и играют важную роль в сюжете. Через них она показывает, что мягкость и восприимчивость могут являться силой, а не слабостью.
Центральная тема — принятие себя, путь взросления. Мэлани поёт о вполне взрослых проблемах через детский образ. В на первый взгляд безобидной лирике полно двойных и тройных смыслов.
У Мартинес инфантильное, травматическое и фантазийное сосуществуют в одном визуальном и звуковом пространстве. Детство певицы стало отправной точкой её образа и творчества. Она выросла в мультикультурной семье в Нью-Йорке и с раннего возраста чувствовала себя чужой и уязвимой. В школе Мэлани подвергалась буллингу и была склонна к тревоге и фантазированию. Именно этот опыт отчуждения стал основой её художественного мира.
Детство становится метафорой внутренней боли в альбоме «Cry Baby», а образ «плачущего ребёнка» — одновременно и визуальным нарративом, и символом уязвимости, которую общество учит прятать. Тексты песен вроде «Dollhouse», «Sippy Cup», «Mad Hatter» раскрывают, как за милыми декорациями детства скрываются темы насилия, токсичной семьи и потери невинности, а сказка превращается в кошмар. В её эстетике ощущается ностальгия по детству, которого никогда не было. Это мир, где юношеские мечты о счастье и любви уже не сбываются.
Творчество артистки можно прочитать как цикл утраты и перерождения — от детской боли и беспомощности к духовному освобождению.
Boards of Canada
Boards of Canada — одни из ярких представителей призрачной музыки и хонтологии в своей сфере. Их композиции вызывают эффект дежавю, детского мира, записанного на старую кассету. Они не используют реальные записи игрушечных звуков, лишь имитируют их в электронном виде. Майк Сандисон и Маркус Эойн часто встраивают в композиции аналоговые синтезаторы, простые мелодии, детские голоса, фрагменты документальных фильмов, учебных кассет, текстуры.
Тема взросления у дуэта раскрывается через хронологию: от альбома к альбому звук становиться тяжелее, мрачнее. Складывается впечатление, будто для них тема детства это выражение несовершенства памяти. Через музыку они как бы воспроизводят утраченное.
Burial
Уильям Беван родился в Лондоне и вырос в 1980–90-х — период, когда британская культура переживала резкие изменения: расцвет рэйва, джангла, гаража и последующую их смерть. Артист писал музыку посвященную рейвам, однако никогда на них не бывал, лишь слышал истории от брата. Его музыка — не о настоящем опыте вечеринки, а о памяти о ней. Как будто Уильям проводит траур по рейв-культуре, которая теперь коммерциализировалась. Его новаторскими идеями теперь вдохновляется огромное количество артистов, как зарубежных, так и российских. Уникальная эмоциональная акустика Burial включает в себя семплы женского вокала, растянутые в нечто призрачное и высокое, различные элементы эмбиента. Именно он показал, что электронная музыка может быть глубоко-эмоциональной и заставить слушателя не танцевать, а плакать.
Марк Фишер в своей книге посвятил отдельную часть анализу феномена Burial и его прямой связи с концепцией хонтологии. Его альбомы «Burial» (2006) и «Untrue» (2007) — буквально звуковое воплощение идеи о «призраках несбывшихся утопий». Мир всеобщего единства, рейвовая утопия, вера в технологический прогресс, — теперь всё это лишь след ушедшей эпохи. Композиции будто происходят из сна ребёнка, который помнит город иначе. Это звуковые воспоминания, состоящие из эмоциональной текстуры.
Хоть сам Уильям не любит рассказывать о своей личности, так как его привлекала именно безликость рейв-культуры, каждому понятна и близка атмосфера и смысл его музыки. Он умело «ловит призраков» вокруг нас и помещает их в собственное искусство словно медиум, записывающий голос потустороннего. По сути его анонимность сделала его самого призраком собственной музыки.
Radiohead — «Kid A»
В первую очередь, альбом «Kid A» стал работой, обозначившей переход Radiohead от рок музыки к электронике. Я решила разобрать именно этот отдельный альбом легендарной группы, так как он ближе всего подошел к теме утраченного будущего и хонтологии. Работа был написана в период кризиса и неопределённости для группы: Том Йорк испытывал усталость от прежнего стиля и набравшего невероятную популярность альбома «OK Computer», по сути поставившего высокую планку из ожиданий от фанатов.
Весь альбом пропитан чувством чего-то потерянного, затрагиваются общечеловеческие темы, такие как например глобальное потепление. К примеру звучание «Idioteque» напоминает какой-то сон, где у тебя были надежды на что-то светлое, но в итоге, придя в реальность, ты разочарован этим миром. В целом трек описывает всемирный ужас и исчезающую надежду.
Марк Фишер в «Призраки моей жизни» писал, что Kid A стал первым массовым альбомом, осознавшим конец будущего. «How to Disappear Completely» — песня о детском желании исчезнуть, убежать от взрослого мира. Том Йорк писал, что это воспоминание о юности, когда он, охваченный тревогой, повторял: «Я не здесь, это не происходит.» В треках вроде «Treefingers» или «In Limbo» можно услышать ощущение сна, дрейфа, воспоминаний или же как будто потерянных форм жизни. Трек «Kid A» и вовсе вызывает эффект зловещей долины своим роботизированным «вокалом» и ломаной композицией, будто машина пытается имитировать человеческое искусство. Весь альбом до мурашек трогает своим звучанием, зритель без лишней лирики испытывает самый настоящий чувственный опыт.
Обложка релиза также достойна внимания — будто смоделированный ледяной пейзаж красив, но мёртв: это и есть пространство, где живёт «Kid A». Все образы из промо материалов символизируют мир, где человечность растворилась в технологиях и анонимности.
В конце концов, «Kid A» был выпущен в 2000-х, символизировав конец эпохи и неизвестность грядущего нового тысячелетия.
Визуальное раскрытие темы через клипы
Важной частью любого релиза является визуальное оформление, клипы часто могут раскрыть идею автора наиболее полно и детализированно. Для темы детства и утраченного будущего они могут стать самым ценным инструментом повествования.
Michael Jackson — «Childhood» (1995)
Визуальный и сценический мир Джексона — это неовикторианская утопия: парк Neverland, глянцевые клипы, эстетика чуда. Однако за этим стоит трагедия невозможности — инфантильность становится формой защиты от боли.
В клипе на песню «Childhood» Майкл сидит в лесу, пока в облачном небе проплывают кораблики с детьми — это аллюзия на сказку о Питере Пэне, вечном ребёнке, отказавшемся взрослеть. Он смотрит на них, произнося строчки «Не видели ли вы моё детство?», как бы спрашивая слушателя. Герой там, внизу, наблюдает за беззаботными детьми над его головой, метафорически подчеркивая расстояние между ним и детством, то как он отделён от этой детской радости и может быть лишь зрителем со стороны. Он «потерял» его и теперь пытается отыскать. Его изолированность подчёркивает драматизм клипа: он принадлежит не к миру детей, но и не к миру взрослых. Камера медленно движется, создавая ощущение времени, растянутого между реальностью и сном. Свет, мягкая цветовая палитра и плавные движения усиливают ощущение ностальгии и потери.
Конечно же, эта песня прежде всего обращена к общественности. Огромное количество скандалов Майкла связано с темой насилия над детьми, в чем его неоднократно обвиняли. Однако в тексте Джексон призывает зрителя понять его, заглянуть в своё сердце и полюбить.
Всю песню Джексон повторяет, что люди говорят, что у него проблемы, ведь он ведет себя как ребёнок, однако тут же поясняет: «Но это моя судьба — восполнять недостаток детства, которого я не знал». Строчка «The painful youth I’ve had» подтверждает, насколько болезненный отпечаток наложило детство на жизнь артиста. Вся композиция напоминает исповедь.
Визуальный ряд строится на сочетании реального и воображаемого планов. Особое значение имеет контраст между оркестровым звучанием и визуальной тишиной — дети не говорят, они лишь плывут в воображаемом пространстве, словно призраки утраченной невинности.
The Weeknd — «Snowchild» (2020)
«Snowchild» — автобиографический анимированный клип на одноимённую песню The Weeknd. В работе рассказан путь артиста от безымянного уличного мечтателя до мировой звезды, переживающего кризис идентичности. Благодаря формату анимации повествование выстроено как сновидение, в котором прошлое, настоящее и возможное будущее сплетаются в единую психологическую карту.
Главный мотив в визуале — переход между разными мирами, городами и временными отрезками.
Заснеженный Торонто символизирует юность артиста, холод изоляции и непростую подростковую жизнь, роскошный Лос-Анджелес — блеск славы сосуществующий с пустотой. В конце же — пустыня, пространство внутреннего кризиса и отчуждения, в котором лирический герой просыпается из раза в раз. Каждый новый слой отражает разные «версии» Эйбела, его личностные изменения в жизненном пути.
Красный цвет — символ страсти, опасности и фальшивой гламурности, сменяется холодными синими и серыми тонами, обозначающими рефлексию и одиночество. Повторяющиеся кадры, такие как падающий снег, маска, зеркала, визуализируют ностальгию и самоотчуждение, превращая путь к успеху в процесс утраты самого себя. Артист говорит об потере доверия к миру.
В ключевой сцене герой, уже в образе «The Weeknd», смотрит на своего молодого двойника, оставшегося в заснеженном прошлом. Его взгляд олицетворяет встречу самого себя, но без возможности возвращения. Детство и юность здесь — утраченная утопия, а взрослая жизнь — её разрушенная тень.
Внешний образ наполнен эстетиками Blade Runner, неон-нуар и даже киберпанк. Ретро-стилистика напоминает нам о прошлом, вызывает чувство утраченного и ностальгию.
The Weeknd создаёт современную притчу о человеке, потерявшем своё будущее в обмен на мечту, которая оказалась иллюзией.
Arcade Fire — «The Suburbs» (2010)
Клип на песню «The Suburbs» рассказывает историю группы подростков из американского пригорода, в которой детская невинность сталкивается с милитаризованной реальностью. В работе представлена кольцевая композиция. Камера часто следует за героями с ручным дрожанием, создавая ощущение документальной спонтанности, будто это воспоминание или найденное видео из юности.
Композиция выстроена так, чтобы подчеркнуть сосуществование обыденности и угрозы: просторные улицы и одинаковые дома кажутся безопасными, но внутри них возникает тревога. Свет используется символически — золотое свечение вечернего солнца окрашивает кадры в тон выцветшей памяти, создавая эффект ностальгии, в то время как холодные оттенки военных сцен отражают потерю юношеского идеализма, ссоры, взросление.
Подростки катаются на велосипедах, бегут, прячутся — но с течением времени их маршрут превращается из игры в бегство. Поначалу они не обращают внимание на появляющихся в кадре военных, оружие, беспорядки, однако вскоре и сами сталкиваются с ними.
В конце концов ностальгия сменяется отчуждением. Родной пригород, который когда-то казался домом, теперь выглядит как декорация разрушенной мечты. Сломанный велосипед в кадре становиться символом разбитой детской мечты. Взаимоотношения героев резко меняются, теперь насилие часть них самих. Эта видео-работа — ностальгия по детству, которое невозможно вернуть, и миром, где будущее растворилось в прошлом. Автор постоянно повторяет строчку «I’m moving past the feeling», переживая об утрате былого ощущения юности и свободы.
MGMT — «Kids» (2008)
Частично анимированный клип группы MGMT «Kids» трансформирует простую тему взросления в тревожную аллегорию столкновения ребёнка с жёстким, чудовищным миром взрослых. Визуал построен на контрасте между восприятием детей и реальностью.
Маленького героя окружают чудовищные существа, гротескно искаженные образы, пугающие его. Ребёнок беззащитен, его собственной матери как будто совершенно безразличен его плачь и беспокойство, благодаря съемке на одном уровне с героем подчёркивается субъективность и безысходность ситуации.
Агрессивная среда внешнего мира изображена в кислотных, почти психоделических цветах. Здесь привычные символы потребительского общества (рекламные вывески, игрушки, телевизоры) становятся источниками ужаса.
Монстры в клипе не просто фантазия ребёнка, это метафора общества, в котором детская чистота подавляется страхом и насилием. Диссонанс мечтательной музыки и подобного визуала вызывают ощущение иронии и абсурда.
Кульминационным моментом является момент перехода в полноценный анимационный формат, где уже не остаётся ничего реального. Психоделическое пространство сознания, где реальность распадается на яркие символы, символизирует окончательный уход в воображение, спасение от мира взрослых. MGMT используют эстетику кошмара, сюрреализма и поп-культуры как зеркало утраченного детства.
Lana Del Rey — «Video Games» (2011)
Клип «Video Games», созданный самой Ланой Дель Рей, представляет собой коллаж из архивных кадров, фрагментов старых фильмов, любительских видео и домашних съёмок, смонтированных в эстетике цифровой меланхолии. Визуал представляет классическую американскую подростковую жизнь. Личные воспоминания певицы смешиваются с коллективными. Приглушённые тона, зернистость изображения, дрожание видеоплёнки создают ощущение утраченного времени и интимного дневника, найденного на VHS-кассете.
Записи поющей Ланы противопоставляются внешнему визуальному шуму. Она не глянцевая поп-звезда, а фигура «призрака из прошлого». Можно заметить визуальные приёмы YouTube-эпохи — простота, несовершенство, случайность. Всё это превращается в эстетическую стратегию: искусство как самосоздание через архив.
В работе присутствует особая эстетика «ретро-гламура», где романтизм переплетается с утратой. Хоть тема любви и является центральной, но она смешана со старыми культурными образами, такими как кадры из «золотого века» Голливуда и документальные сцены городской жизни. Они превращаются в отголоски того, чего уже нет.
«Video Games» напоминает визуальную медитацию о ностальгии, медиа и женственности в эпоху постпамяти.
Заключение
Проделанное мной исследование наглядно продемонстрировало, как тема детства и утраченного будущего проявлялась в творчестве различных артистов. Я разобрала разнообразные примеры, что позволило рассмотреть тему с разных сторон. В основе такого явления, как хонтология, например, лежит совокупность взаимодействующих факторов. Каждое проявление образа детства артиста уникально и основано на его субъективном взгляде и восприятии. Оно накладывает отпечаток на весь творческий путь человека, даже если не проявляется напрямую через конкретный проект. Некоторые из музыкантов предпочитают визуальный язык для выражения своих чувств и мыслей о юности, некоторые же используют музыку и её тембральные возможности. Однако у всех есть нечто объединяющее — общий мотив. Вероятно, прошлому уделяется большое внимание с целью утешить слушателя, показать, что он не одинок в своих переживаниях, ну и, конечно же, — понастальгировать об ушедшем времени и выразить скорбь о не наступившем.
Кроме того, можно попытаться выделить отдельные триггеры, влияющие на форму хонтологических переживаний. Они могут быть связаны с культурным и геологическим контекстами, социальными особенностями. Среди них самые известные — американская меланхолия, европейская, экологическая или же возрастная. В зависимости от особенностей жизненной обстановки сложились определённые общенациональные идеалы и мечты. По этой причине меланхолия и тоска по прошлому и несбывшемуся будущему, к примеру, у Ланы Дель Рей, будут казаться очень знакомыми и близкими для американца среднего возраста. У большинства артистов перенос темы детства в музыкальное произведение напоминает попытку «закрыть гештальт», разрешить для себя внутренние переживания и высказаться.
Подводя итог, данное визуальное исследование очень помогло мне расширить знания по теме, с которой связана и моя дипломная работа. Я открыла для себя множество новой музыки, заставившей меня задуматься и о своей личной хонтологии, узнала новое об уже известных ранее артистах, составила полноценную картину о влиянии детства на творческое высказывание и нашла концептуальные ориентиры.
Астер_. Kid A: грустнейший альбом 2000-х и революция в электронной музыке [Электронный ресурс] // Pikuco.ru. — 2023. — Режим доступа: https://pikuco.ru/posts/kid-a-grustneyshiy-albom-2000-kh-i-revolyutsiya-v-elektronnoy-muzyke--DFRBG/ (дата обращения: 13.11.2025).
Burman H. Yung Lean: In My Head [видео]. — Швеция, 2020.
Carr P. Nostalgia, Song and the Quest for Home: Production, Text, Reception. — New York: Bloomsbury Publishing USA, 2025. — 256 p. — Режим доступа: https://books.google.ru/books?id=fT1jEQAAQBAJ (дата обращения: 13.11.2025).
Fisher M. Призраки моей жизни: Тексты о депрессии, хонтологии и потерянном будущем. — М.: Ад Маргинем Пресс, 2022. — 320 с.
Fisher M. London After the Rave // The Wire. — 2006. — № 273.
Interview with Pascal Comelade [Электронный ресурс] // ADN Fanzine. — № 5. — 1983. — Режим доступа: https://woasches.blogspot.com/2013/05/interview-with-pascal-comelade-1983.html (дата обращения: 13.11.2025).
Jones S., Silyan R. (реж.), Soley B. (прод.). Everybody’s Everything [видео]. — США, 2019.
Kieran Press-Reynolds. Lil Peep and the Aesthetic of Sadness [Электронный ресурс] // The Fader. — 2018. — Режим доступа: https://www.thefader.com (дата обращения: 13.11.2025).
Kiran Sande. Burial: Untrue // Fact Magazine. — 2007.
Martinez M., Torvinen A. (реж.). K–12 [видео]. — США, 2019.
Neal A. S. Vital Materiality in John Cage’s Music for Amplified Toy Pianos [Электронный ресурс] // Lecture for the Florida International Toy Piano Festival. — January 2017. — Режим доступа: https://adamscottneal.com/wp-content/uploads/2020/05/NEAL_cageamptoypiano.pdf (дата обращения: 13.11.2025).
Reynolds S. Ретромания: поколение, одержимое прошлым, и будущее поп-музыки. — М.: Ад Маргинем Пресс, 2021. — 544 с.
Reynolds S. Radiohead’s Kid A: The Sound of Alienation // The Guardian. — 2000.
Taraborrelli J. R. Michael Jackson: The Magic and the Madness. — London: Pan Books, 1992. — 628 p.
University of Tasmania. Physicality of the Analogue: Thesis (M.F.A.) [Электронный ресурс]. — 2002. — Режим доступа: https://figshare.utas.edu.au/articles/thesis/Physicality_of_the_analogue/23246108/1 (дата обращения: 13.11.2025).
Vice (Noisey). Yung Lean and the Birth of Sad Boys Culture [видео]. — 2014.
Интервью с Melanie Martinez [Электронный ресурс] // Rolling Stone (2015); Billboard (2019); Nylon (2023). — Режим доступа: https://www.rollingstone.com; https://www.billboard.com; https://www.nylon.com (дата обращения: 13.11.2025).
АСТ. Музпросвет: краткий гид по современной поп-музыке. — М.: АСТ, 2022. — 502 с.
1
