Анализ визуального нарратива фильма «Анатомия падения»
Здесь и далее использованы кадры из «Анатомия падения», 2023, реж. Жюстин Трие
Фильм «Анатомия падения» Жюстин Трие, выпущенный в 2023 году, представляет собой уникальный объект для анализа, где визуальный ряд не просто иллюстрирует историю, но становится главным инструментом для постановки ключевых вопросов. Фильм с первых минут отказывает зрителю в объективной позиции всевидящего наблюдателя, погружая его в лабиринт интерпретаций и субъективных точек зрения. «Анатомия падения» — это не столько детективная история о смерти Самюэля, сколько визуальное расследование самой природы памяти и доверия к показаниям очевидцев. В этой картине камера выполняет роль не фиксатора реальности, а такого же ненадёжного рассказчика, как и персонажи. В истории под изучением находится семейная драма, чью анатомию пристально оценивает множество людей.
«Наш фильм в первую очередь история любви, претерпевающая крушение и лишь во вторую — юридическая драма» (Из интервью Жюстин Трие 18 октября 2023)
Тема исследования — инструменты визуального конструирования ненадёжности в фильме «Анатомия падения». Необходимо проследить как режиссёр и оператор через работу с кадром, светом, цветом и монтажом создают среду, где любая правда оказывается условной. Оригинальная авторская позиция состоит в том, что центральным персонажем, чьё восприятие определяет визуальный язык фильма, является слабовидящий мальчик Даниэль. Именно его ограниченное зрение становится метафорой позиции самого зрителя, двигающегося по истории словно в тумане на ощупь. Он вынужден собирать истину по обрывочным и зачастую противоречивым подсказкам. Здесь зритель лишён объективного зрения и фильм мастерски это обыгрывает.
«Я не знаю, что ты думаешь, я не помню, всё искажено» (Даниэль)
Материал для исследования отбирается по принципу демонстрации ключевых визуальных мотивов, которые дестабилизируют зрительское восприятие. Это не просто важные сцены, а кадры, где форма напрямую влияет на содержание. Берётся серия скриншотов и коротких вырезок, иллюстрирующих: три разных взгляда на анатомию дома; работу с ослепляющим белым цветом и его трансформацию в суде; нарративное использование размытия (не только как технический, но как смысловой приём); крупные планы и визуальные перекрытия персонажей; специфическое движение камеры, имитирующее документальность или, наоборот, создающее ощущение допроса; сцены «визуализации прошлого» через воображение Даниэля и воспоминания о воспоминаниях Сандры. Исследование структурировано не хронологически, а по принципу нарастания субъективности, повторяя путь зрителя от уверенности к сомнению и принятию решения. В качестве теоретической базы привлекаются работы, посвящённые анализу фльма, а также интервью с режиссёром. Ключевым вопросом исследования является то, какими визуальными средствами Жюстин Трие добивается эффекта тотальной неопределённости и как она ставит под сомнение саму возможность установить объективную истину. Визуальный язык «Анатомии падения» систематически имитирует и одновременно дискредитирует язык документального свидетельства.
31:25 «Я знаю, что я слышал, тут нельзя ошибиться» 34:23 «Я ошибся» (Даниэль в момент первого эксперимента)
Камера, которая традиционно воспринимается как гарант реальности, здесь становится инструментом манипуляции, заставляя зрителя занять позицию Даниэля — не видящего ясно, но вынужденного поверить во что-то, исходя из скудных и противоречивых данных. Фильм доказывает, что «в отсутствии свидетелей нам остаётся лишь иметь мнение», а визуальная реальность — это лишь коллективная фантазия, рождающаяся на суде и в кинозале.
Всё начинается с разговора, который остаётся за кадром. С первых минут фильм погружает зрителя в, пожалуй, самую важную тему — как доверять тому, что невозможно увидеть? Первыми героями на экране становятся собака-поводырь Снуп и слабовидящий мальчик Даниэль. Может показаться, что главная героиня — Сандра Войтер в исполнении Сандры Хюллер, однако именно начальная сцена указывает на истинного центрального персонажа, который будет вести через хитросплетения сюжетных поворотов.
Путешествие по дому
Первое исследование: Следующие кадры смонтированы подряд, без движения камеры. Эти стоп-кадры, похожие на фотографии из дела детектива, выстраивают путь: с первого этажа дома по лестнице на второй, затем на чердак, к открытому окну и вниз. Здесь у зрителя есть возможность, возможно единственный раз, побыть самостоятельным и осмотреть «место преступления» собственными глазами.
В следующий раз на чердак зрителя ведёт адвокат Венсан Рензи. Он осматривает детали кровли, пытается открыть окно, оценивает высоту подоконника.
Это точка зрения профессионала, который знает, на что нужно обратить внимание, который уже размышляет о стратегии.
Также в этой сцене демонстрируется точка зрения Сандры: она не спешит, место ей знакомо, и она наблюдает за далёким окном издали, словно не решаясь приблизиться.
В последний раз зритель попадает на чердак вместе с Даниэлем. Мальчик пробирается наощупь, не столько исследуя, сколько неуверенно и осторожно продвигаясь к яркому свету окна, словно оно способно прояснить что-то, пролить свет на сомнения ребёнка.
Белый и яркий
Фильм наполнен светом, некоторые локации благодаря ясному небу и белому снегу просто ослепляют. Несмотря на то что прошёл год, создаётся ощущение, будто семья живёт в вечной зиме. Как снег скрыл улики, так белый цвет выбеливает воспоминания. Он подобен засвету на киноплёнке, стирающему историю.
На окнах никогда нет занавесок или штор. Это, с одной стороны, роднит оконные проёмы с экранами телевизоров. Вместе с персонажами зритель словно попадает по ту сторону монитора.
С другой стороны, они подобны огромным прожекторам или лампам следователей, которые направлены прямо в лицо подозреваемого, чтобы заставить его чувствовать дискомфорт.
Здание суда белое и внутри, и снаружи; различается лишь дополнительный цвет: интерьер красный, а экстерьер — синий. В этом можно увидеть как двойственность правосудия, так и борьбу обвинителя и адвоката. Прокурор также одет в красное — цвет атаки в данном контексте. Венсан Рензи, защитник Сандры в суде, носит синие джинсы и тёмно-серый свитер, что сочетается с цветом его голубых глаз. Красная территория — внутри суда, а синий — выход из него. Весь остальной мир героев — это бесконечные заснеженные горы, далёкие от людей.
В здании суда герои всегда освещены ярким белым светом откуда-то сверху, словно они под прожектором. Также в этом ощущается некое божественное присутствие.
Размытие
Помимо популярного в современном кино приёма размытия фона для фокусировки взгляда на ключевых элементах, в фильме этот приём применяется более нарочито.
Герои могут находиться практически вплотную и вести диалог, но один из них будет подвергнут размытию.
Это не только напоминает о том, как видит мир слабовидящий мальчик, но и о том, как могут ощущаться воспоминания.
Что-то неуловимое и туманное, где нужно напрягать не зрение, а память, чтобы чётко восстановить детали
Движение камеры
События, у которых был наблюдатель, показываются особенно живо, с плавными переходами камеры, имитирующей документальную съёмку. Также объектив помещается в машину, что усиливает ощущение, будто зритель смотрит глазами девушки. Может показаться, что раз камера что-то запечатлела, значит, это было в реальности.
Даниэль мечется от одного мнения к другому, слушая то адвоката, то обвинителя
В фильме часто используется резкое приближение с фокусом на лице героя, создавая пугающее ощущение допроса. На общем фоне медлительности этот приём словно превращает обычный момент в хоррор. Камера периодически трясётся, наклоняется и уходит в сторону, создавая впечатление, будто оператор её настраивает.
Взгляд свидетеля
Глазами зрителя становится собака-поводырь. Она не может высказать, что видит, поэтому сначала нужно догадаться по её поведению, что что-то не так, а потом последовать за ней. И только после того, как животное останавливается у своей цели, становится видно тело человека на земле. Наблюдатель, как и мальчик, лишён самостоятельного взгляда, ему нужен проводник, чтобы исследовать мир.
Словно компенсируя досаду от невозможности что-либо доказать из-за отсутствия объективных свидетелей, герои в настоящем постоянно находятся под прицелом камер. Они многократно дают интервью следствию, в том числе и под запись. Однако в процессе повествования камера из фиксатора реальности превращается в назойливого зрителя и, в итоге, в такого же субъективного «интерпретатора», как и все остальные.
Несколько раз на протяжении фильма главные герои наблюдают за собой с экрана телевизора. Это разделение личности и образа вносит дополнительный диссонанс в и без того запутанных персонажей. Их истории уже не принадлежат им, эти воспоминания проживают сотни людей, и неизвестно, чья версия понравится суду в итоге.
Крупные планы и перекрытия
«В это никто не поверит. Я в это не верю» (Венсан Рензи, адвокат)
Фильм «Анатомия падения» изобилует крупными планами лиц героев. Это создаёт эффект приближения к объекту исследования, чтобы лучше его рассмотреть. Если человека подозревают в обмане, необходимо пристально следить за каждым его выражением лица, чтобы определить момент лжи. Так же и другие герои: в попытке докопаться до истины они не просто приближаются, а будто влезают во внутренний мир. У каждого есть своё мнение, своя «более правдивая» версия, и второстепенные персонажи раз за разом визуально перекрывают Сандру и Даниэля в кадре.
Изначально диалог между Сандрой и девушкой-интервьюером строился на крупных планах, но как только муж Сандры напоминает о своём существовании громкой музыкой, писательница и студентка вынуждены стать ещё ближе. В какой-то степени это Самюэль заставляет их наклониться друг к другу, но в то же время сама Сандра впервые признаётся, что одинока в этом горном шале. Это одиночество при, казалось бы, наличии близких, становится одной из важных травм, связанных с Сандрой.
Визуализация прошлого
Зритель, как и персонажи фильма, лишён объективного зрения. В лучшем случае ему доступны записи разговоров и текстовые расшифровки, на основе которых он додумывает картинку у себя в голове.
I Фотографии
Фотографии выступают как способ фиксации реальности и воспоминаний. В ленте часто мелькают снимки семьи из прошлого, которые изучают разные люди — от Сандры и Даниэля до детективов и самого зрителя, — пытаясь, как в пазле, собрать историю супругов. Фильм «Анатомия падения» разбирает падение отдельно взятой семьи, препарируя её с разных сторон. Далёкое прошлое представлено лишь фотокарточками, по которым каждый делает свой вывод, причём на них запечатлены в основном хорошие моменты. Однако никто не знает, что было между снимками. В сцене допроса Сандра заявляет, что на записи слышно, как Самюэль бросает фотографии на пол. Кажется невозможным, чтобы человек, чья жизнь состояла только из таких уютных сцен, поступал так жестоко, поэтому возникает желание строить мрачные догадки и предположения о жизни супругов вне кадра.
Фотография, которую рассматривает Даниэль в конце фильма
II Предположения на основе экспертизы
На основании крайне скудных данных эксперты пытаются восстановить общую картину со множеством переменных. У каждого свой голос, своё мнение и свой способ показать процесс и мысли.
На основании способа визуализации словно можно составить портрет личности создателя макета, схемы и способа подхода к эксперименту.
III Воспоминания о воспоминаниях
Живого Самюэля фильм визуализирует лишь дважды — в памяти Сандры о записанном диалоге и в возможных воспоминаниях Даниэля. В этой сцене камера располагается в двух позициях: с точки зрения Сандры, чтобы показать, что это её воспоминание, а также сбоку, из глубины дома, словно позиции стороннего наблюдателя. С этого ракурса иногда показывают мужа и всегда — жену. Можно предположить, что это точка зрения диктофона, ведь только он был «третьим» в тот момент в комнате.
Однако из-за камерности помещения и скудного набора планов можно предположить, что это и взгляд зрителя, сидящего в кресле (которое как раз располагается примерно на месте камеры). Таким образом, эта визуализация воспоминания представляет собой хитросплетение воображения Сандры и зрителей — как реальных, так и присутствующих на суде, — это коллективная фантазия, рождающаяся у людей при прослушивании этой записи.
IV Фантазии о прошлом
Как правило, для зрителя это визуализируется через Даниэля. Камера сосредотачивается на нём, а затем зрителю «показывают» события прошлого. В итоге то, что видно на экране, — это не объективная реальность. Фильм ставит под вопрос веру даже таким свидетельствам, как видеофиксация, выдавая фантазии мальчика за подлинную запись.
К концу фильма даже диалог в воспоминаниях будет звучать только голосом Даниэля. Особенно примечательно, что в момент, когда мальчик озвучивает свои слова, губы актёра не двигаются. Был ли это реальный диалог, правда ли сын ответил что-то отцу, или он так вспоминает свои мысли? Как вообще он мог так подробно вспомнить старый короткий разговор, которому тогда не придал значения. И всё же Даниэль сделал выбор — верить матери — и мог нарочно сказать то, что было нужно.
Заключение
«Анатомия падения» — это филигранно сконструированная система зеркал, где каждое визуальное решение работает на создание атмосферы неуверенности. От ослепляющего белого света, скрывающего улики подобно снегу, до размытых фигур, отражающих туманность воспоминаний; от резких, допрашивающих движений камеры до «фантазий» Даниэля, выдаваемых за визуализацию прошлого, — фильм методично разрушает веру в объективность изображения. Правда оказывается не тем, что можно увидеть и предъявить, а тем, во что можно выбрать поверить. Как говорит один из героев: «Со временем научаешься отличать реальность от вымысла». Однако фильм всей своей визуальной тканью ставит под сомнение и эту уверенность. «Анатомия падения» препарирует падение тела с чердака так же, как и роняет иллюзии, что реальность едина и познаваема. В итоге, зритель, как и Даниэль, проделывает путь «от полной уверенности к неуверенности», понимая, что единственно возможный вывод заключается в принятии этой неуверенности как единственно честной позиции по отношению к жизни, состоящей, по словам самой Сандры, из «множества фрагментов».
https://www.kinopoisk.ru/media/article/4008548/— интервью Жюстин Трие, 18 октября 2023. (дата обращения: 16.11.2025)
https://seance.ru/articles/anatomy-of-the-fall/ — эссе о фильме. (дата обращения: 15.11.2025)
«Анатомия падения», 2023, Жюстин Трие
